Путь кама (СИ)

Отрывок из беседы с шаманом Пути. Запись пятая, неопубликованная. Кор TV. Фюсская демократическая республика, 5232 год.

— Настоящие герои всегда идут в обход! — обратился к присутствующим Хад и поднял пинту с брагой.

Мужчины с нескрываемой злостью воззрились на бородача и начали осторожно отступать к выходу. Толстяк в мятой, пижамообразной одежонке встал с пола. Поднял шерстяной берет и, почтительно откланявшись, ретировался за остальными. Быстро и вполне проворно для его комплектации.

— Прошу простить за бестактность, — в дверях выкрикнул он и скрылся в проеме так, что пружина на дверной створке едва успела вернуться.

— Лихан, гляди сколько крови. Оттирать и оттирать! — с сочувствием посмотрел на барменшу белоголовый красавец с женоподобными чертами лица.

Лихан густо покраснела. Захлопала накрашенными огрызками ресниц. Не зная, кто из троицы ей приятней, она, в конце концов, опустила свои крысиные глазки в пол и тихо, совсем по-мышиному, пискнула:

— Ничего, справлюсь, милый господин.

— Вот, держите, — обратился к ней новый посетитель и вытащил из кармана черного суконного плаща золотую монету неизвестной чеканки. — Хватит?

Дамочка кивнула и едва заметно поправила декольте, стянув ткань как можно ниже. Показать округлости небольшой груди в более выгодном свете — дело нехитрое. Авось заприметят.

Мар закатил глаза и беззвучно выругался.

— Чего приперся? Мы бы и без тебя дело осилили, — бросил Ал и презрительно зыркнул на бывшего друга.

— У главы Пути и твоего учителя иное мнение. Так что помалкивай, — огрызнулся Мархи.

Удхани с Оциолой не виделись с тех пор, как погиб Акай. Бывало, что они попадали в один мир и даже целительствовали в одном и том же городе, но встретиться им не удавалось. Благодарить рок за это не имело смысла, так как причиной параллельности судеб шаманов все девять лет оставался талантливый драпак Мар. Как только доносились слухи о приходе белоголового мага, он мигом исчезал в глубоких ущельях, дальних поселках самых захудалых уголков общего мира.

— Кончай чесать языками. Пошли, — скомандовал Хад и встал. Положив пять икракских шиллингов на стойку из бамбука, он вышел.

Сколько бы лет ни прошло, в походке, выверенных движениях и нарочитой лени пожилого кама читалась невыразимая уверенность в себе и в собственные силы. Что бы ни случалось, он твердо знал: помощи ждать неоткуда, поэтому доверял только собственным ощущениям, слушал внутренний голос и не дрейфил.

«Иначе абзац», — добавлял он, когда в сотый раз нравоучительствовал ученику о свободе.

Мархи взял посох, который оставил рядом с музыкальной шкатулкой, больше похожей на коробку из-под стиральной машины, и пошел следом. Пребывать наедине с несдержанным оборотнем ему не очень хотелось. Душевные раны после первого дела все еще не зажили, и он прекрасно помнил, в кого может перевоплотиться белобрысый индиец.

— Лихо ты с молодцами-удальцами совладал. Не зря Безым на охоту таскал, — остановившись на пыльной дороге, похвалил старый отшельник и посмотрел через марово плечо.

Искал ученика, не иначе.

— Они сами напросились, — ответил Мар и отодвинулся, чтобы не заслонять вид дверного проема, из которого должен был выйти Ал.

Совсем недавно, с приходом черноокого шамана в таверну, на него обратило внимание с дюжину угрюмых лиц. Любопытство и агрессия считывались в каждом движении, жесте горожан, которые собрались в знаменитой питейной, чтобы забыться и отвести душу. И злость их имела причины. Уже месяц, как в местечке под названием Икракс, случались массовые самоубийства, повода для которых законники никак не могли найти.

И тут, будто случайно, но назло, в таверну, где собираются местные альфа-, бета-самцы и шахтеры, вошел тип в черной кожаной маске, дорогой траурной одежде и с костяным посохом в руках. Мало того, с навершия шеста на людей бросала взгляд чрезвычайно реалистичная и пугающая до дрожи, маска, обрамленная мехом соболя.

Странно? Да. Страшно? Еще бы!

— Куда спешишь, отродье Вельзевула? — нарочито грубо крикнул человек в берете, один из первых вышедший из ступора, и схватил незнакомца за плечо.

Гость скосил глаза на наглеца. Остановился.

— К ним, — ответил он и указал на двоих у барной стойки.

— Не фартит тебе, чародей. Вали отсюда, пока жив.

Вокруг Мархи раздался хохот и одобрительные возгласы остальных.

— Прости, — шепнул парень грубияну, и его лицо словно перекосило от боли.

— Что? — не расслышав, переспросил местный дебошир, но тут же умолк, пригвожденный к столу из лакированного бамбука.

Вывернутая назад рука хрустнула, мужчина ойкнул. Секунда. Резкий удар под колено и голова в мятом берете легла на пол, заслюнявив разбитым ртом грязные доски.

— Меня прислал сюда курфюрст Рур. Дело есть, о котором вы, конечно, слышали. Еще вопросы?