Путь кама (СИ)

Упершись руками в широкую грудь спасителя, Макс начал толкаться. Ужас, недоверие, боль превратили юнца в зверька. Испуганную мышь в амбаре со сварой котов.

— Не бойся, — повторил седовласый, поправил неугомонную поклажу и начал спускаться.

Силы и решимость стремительно покидали Макса, но он сражался до конца. Может, попытки и привели бы его к чему-то дельному, если бы он перед очередным взбрыком не повернул голову и не увидел, что дымка на пути рассеялась.

Оциола и незнакомец находились теперь на относительно плоской части предгорья. А сзади в паре километров от них начинался резкий подъем, который плавно перетекал в высокую пирамидальную гору. На вершине этой пирамиды блистали ровные полосы снежного налета.

Впереди, под тропинкой, открывалось еще одно чудо: каменные лепестки из горных цепочек и долин. Обнаженные породы их пиков так же, как и центральная гора, были покрыты снежными пластами, а чаши низменностей зеленели травой и редкими деревцами.

— Нам туда, — указал спаситель на одну из долин.

Макс, совершенно забывший о побеге, взглянул, куда указал седой, и охнул. В самой широкой долине было с десяток построек. Совсем крошечные отсюда, они походили на жилища муравьев.

«Городом это не назовешь, на деревню потянет» — подумал парень и сильнее схватился за мех накидки.

— Стойбище, — уточнил мужчина в маске и замолчал.

Его молчание длилось довольно долго; они провели в тишине часа три, не меньше.

У мальчишки оказалось немало времени, чтобы поразмышлять над своим путешествием и о том месте, куда он нарочно или нет, но прибыл. Природа, растения были земными. Да, не теми, что видел он на родине, но очень похожими на картинки в учебниках географии. И практически клонированным с видео о Сибири, которым пичкали школьников перед выпускным экзаменом в четвертом классе.

По дороге попадались ржавые от холода кусты смородины и шиповника, пурпурные барбарисы. В расщелинах на скудной почве расползались мхи всевозможных форм и размеров.

Белых ласточек не было видно. Наверное, они остались выше и сюда спускаться не стремились. Вспомнив о них, паренек вдруг понял, что птахи исчезли еще раньше. Они будто растворились в воздухе, как только появился незнакомец. Быть может, тоже нереальные, как видения дома, на родине? Как знать.

Мужчина в маске перепрыгнул ручеек, присел и приказал Максу напиться. К вечеру они прибудут к людям, а до того момента парень должен набраться терпения и сил.

Новичок кивнул.

Ему подали самодельную деревянную кружку, выуженную из мешковины рюкзака. В замасленной посудине плескалась чистая, ледяная вода. Раненный с жадностью заглотил живительную влагу и отер лицо рукавом ветровки.

Сладость водицы ручья удивила. Еще больше поразило, с какой бережностью седоволосый перевязал тряпицей из вещь-мешка сломанную руку и туго примотал конечность к торсу. Опытные руки сделали дело так быстро, что Макс не успел испугаться, только пискнул пару раз в самом конце. Да и то напоказ. Приятно же, когда о тебе заботятся и жалеют.

— Пора, — бросил спаситель, как только с делами было покончено, и снова поднял Маска на руки.

В этот раз нести мальчишку оказалось тяжелее. Это почувствовали оба. Мужчина то и дело вздыхал, останавливался, но маску не снимал. Будто не чувствовал, что лицо прикрывает неудобная пластина.

Незнакомец, прочитав мысли новенького, уточнил:

— У тебя тоже будет такая, если захочешь. Она из кости священного животного.

— Какого? — спросил Макс неожиданно.

— Своего — не назову. Запрещено. А ты о своем узнаешь позже.

С наступлением сумерек путник и поклажа добрались до деревни.

Спаситель едва переставлял ноги и часто дышал. Если бы не стражники у защитных столбов, он упал бы и размозжил себе или парнишке череп. Но, хвала небесам, жители подоспели и вовремя поддержали их.

Мальчик мирно спал, когда шершавая рука похлопала его по щеке, и кто-то тихо позвал:

— Ма-а-а-кс.

Сквозь сон подросток оттолкнул говорившего.

Когда невыносимо ноет рука и тело в синяках, разговаривать не хочется. Даже с главой камов и великим шаманом белого рода.

— Ма-а-а-кс, — снова послышалось в голове мальчишки, и неожиданно в его сон, где царили тишина и покой, ворвался белый олень с маленьким торнадо из снега, застрявшим между огромных, царственных рогов.

— А-а-а! — закричал Макс и подпрыгнул с меховой подстилки, в которую был завернут, словно в пеленку.

Темноволосый мальчик на соседней лежанке недовольно поморщился. Тени от складок под закрытыми глазами стали четче и длиннее. Щеки надулись. Он сидел в позе лотоса и пытался медитировать, пока новичок не вскрикнул и спугнул настрой. Приоткрыв один глаз, парнишка спокойно спросил:

— Чего орать-то? Первый раз руку ломаешь?

Макс кивнул.

— Понятно. Не боись. Здесь тебя мигом вылечат. Им больные ученики не нужны, — уже добродушней заверил юный йог и открыл второй глаз.