Путь кама

Через мгновение вода вокруг взорвалась миллионом брызг, и на ее месте возник мираж шоссе в нужном Мару городе. Рядом с камом встали его верные соратники. Они вместе с человеком переносились из одного мироздания в другое, чтобы охранять и насыщать его жизнь, пока этого желали небожители и сам аватар.

Шестиногий, безокий конь резво заржал и по-приятельски толкнул могучим крупом Мара в плечо.

– Ай, – округлил глаза подросток и показал двойнику кулак.

– Деда, он совсем меня не уважает, – пожаловался кам худому, как скелет, старику.

Редкобородый помощник поправил рогатую шапку из меха соболя и отмахнулся от внука, бросив шаблонную фразу:

– Уважение надо заслужить.

Мираж, похожий на тот, что бывает от жара костра или испарения бензина, рассеялся, и ноги парня коснулись лужайки рядом с асфальтовой дорогой. Солнечный диск только начинал подниматься из-за багрового горизонта, а юный шаман уже приступил к первой миссии.

Здание из двух этажей, к которому Мархи обязался прибыть еще час назад, но опоздал, состояло из металла и стекла. Только кровля на трехгранной крыше поблескивала мелкими вкраплениями кварца в рыжем композите. За домом расстилался парк из смоковиц, гигантских кактусов и ясеней. Десятки мощеных дорожек между ними уводили взгляд куда-то вдаль, в закрытую часть роскошеств.

Мархи подошел и открыл типовую для этих мест белую калитку. За ней его встретил зеленый газон, ровный, будто только что подстриженный мексиканским эмигрантом. Сквозь игольчатые листья поблескивали почти высохшие капли утреннего полива.

Пройдя три ступеньки, которые привели на просторную террасу крыльца с навесом, кам добрел до входной двери. Она была распахнута, а за ней чернело неосвещенное пространство гостиной.

Не успел парнишка переступить порог дома, как услышал громкий крик птицы (звук не прекращался, то превращаясь в вибрирующий, до тошноты назойливый, то растекаясь сладкой тональностью жизни). Запрокинув голову, кам разглядел над домом орла с мощным загнутым клювом и огромными крыльями. Хищник парил на потоках воздуха без усилий. Ветер держал могучего повелителя небес, словно преклонялся перед его непобедимостью и бесстрашием.

Почти незаметным движением, орел скорректировал траекторию и устремился к навесу над Маром.

«Красавец», – восхитился шаман и решил нарисовать птицу, как только вернется обратно на Ольхон.

В кармане рюкзака вот уже год пылился глянцевый альбом с набросками и набор карандашей, подаренной мамой перед последним днем рождения Макса. Пришло время использовать листы. Пусть они хранят память о тех мирах и существах, что ему встретились или еще встретятся в Нижних мирах. Пусть станут файлами памяти.

Повторный крик птицы вывел Мархи из раздумий. Время нещадно летело, как только что летал орел, а он за ним никак не поспевал.

Поторопившись и ступив в темноту дверного проема, парень нащупал рукой нечто похожее на выключатель и нажал на него. Сенсор сработал без проблем. Тусклый свет окрасил пространство блеклыми цветами и чуть уловимо осветлил окружающие предметы.

«Минимальное освещение, сумрак», – понял настройку, которую установили электрики первичной, Мархи и прошел в гостиную.

Просторная комната была разделена на несколько зон. В прихожей перед самой дверью парня встретили две конусообразные вазы с растениями-лианами, обвивающими спиральные бамбуковые подставки, металлическая тумба для газет, кожаный пуф с резными ножками, какие бывают у музейных экспонатов позапрошлых веков.

В следующей зоне был беспорядок. На полу валялись какие-то тряпки и диванные подушки. По стенам красовались кровавые разводы. Заляпанное пальцами зеркало висело криво.

– Что за… – начал было Мар, но тут же умолк.

На диване, отвернутом от парня к стеклянной стене, кто-то шевельнулся. Задавать вопрос, почему человек спит не в спальне, а здесь, не имело смысла. Мархи, если бы ему представилась такая возможность, тоже улегся бы именно тут.

Сквозь прозрачные перегородки открывалась удивительная гармония внутреннего двора. Сад со свежей листвой, цветочные клумбы и мраморные скамьи плавно перетекали в искусственный пляж с бассейном. Лазурная вода почти не двигалась, лишь поблескивала в лучах беспощадного солнца.

Парень как можно тише подобрался к дивану и взглянул на спящего. Он надеялся, что это тот, кого он искал. Но, видимо, тот, кто ему нужен, не дождался прихода Мара и оставил вместо себя незнакомца постарше и посолидней.

Гость почесал плечо, сильнее зарылся носом в подушку и затих. Его голый живот затрясся первым жирком немолодого, богатого прожигателя жизни.

Мар еще раз осмотрел лицо и тело человека. Желтые, выжженные на солнце волосы спутались и блестели то ли грязью, то ли застывшим гелем, на щеках синела многодневная щетина.

Гадкое чувство брезгливости поднялось в парне. Он вспомнил своего папашу в точно таком же угаре, и его замутило. Едва успев схватиться за край дивана, Мархи наклонился и попытался отдышаться. И тут, как назло, в нос ударил запах спиртного.

– Твою ж… – зашипел Мар и побежал к двери, за которой, как он посчитал, скрывалась уборная.