Путь кама

– Хватит! – взмолился Мар, хватая Шина за рукав, когда тот в третий раз ринулся на барьер.

Каким бы выносливым и быстрым ни был мальчишка, но удержать тело сорокалетнего мужчины он не смог. Мелкие осколки градом посыпались на мощеную дорожку, за ними полетел Шин.

Юный кам прижался к кровати и долго сидел, пытаясь отдышаться. Перед его взором вновь и вновь прокручивались последние секунды жизни одержимого, и каждый раз он не успевал. Не успевал сказать правильные слова, не успевал войти в транс, чтобы поймать злобную тварь, высасывающую последние капли божественной искры. Чтобы ни делал Мар, в конце пути человек погибал.

На нем лежал тяжкий груз: гибель Шина. Но прекращать дело Мар не имел права: там, в Нижнем мире, притаилась злобная тварь. Которую хочешь не хочешь, но надо поймать и заточить. Сколько грехов было на ней, и сколько могло приключиться, если оставить ее на свободе?

Бубен звучал звонко и чисто, когда Мархи в третий раз ударил по натянутой коже двойника. Под черной маской глаза подростка закрылись, и на место обычного зрения пришло шаманское. Вселенную Млечного пути заволокло дымкой, сад семьи Удхани потонул в тумане и из-под зеленого мира живого проступил мертвый мир.

Ритм Змеи, который отбивал Мар, чтобы набраться сил и обрести решимость, перерос в Олений. Три медленных удара перешли в быстрые постукивания, и чуть погодя бубен разошелся, словно превратился в конный табун. Услышав зов кама и не в состоянии сопротивляться его могучим приказам, из тела Шина выползла серая дымка. Постепенно она сложилась в иссохший силуэт гуманоида и злобно показала парню гнилой язык.

– Не поймаеш-ш-шь, слабак, – твердил ее беззубый рот. – Не удержиш-ш-шь.

– Ага, не удержу, – простодушно согласился Мар. – А этот сможет, – бросил он и поднял глаза в серое небо.

Из грозных туч показались крылья. Раздался резкий крик и к земле устремилась огненная стрела. Небо рассвело желтыми всполохами.

– Божий меч. Треклятое зверье.

Узут – демон-паразит испуганно отполз в кусты и сжался в комок.

Когда до земли остались считанные метры, орел расправил крылья и стал высматривать добычу. Первый раз он бросил огненные перья на сумеречную землю. Узут отполз с поляны к соседним землям. Второй раз Улунхан отправил своих искрящихся посланников. Паразит попытался скрыться за газонокосилкой. Третий раз амагят посеял в почву огненные всполохи. Демон в испуге ринулся под пристройку и нечаянно влетел в живую кошку.

После долгого молчания и безрезультатных поисков Улунхан сдался.

– Все, потеряли гадюку. Пора смириться, – подтвердил очевидный факт он и рассеялся в воздухе искрами.

Парень с горечью выдохнул, остановил ритмичную музыку камлания и открыл глаза. Полуденное солнце нещадно опаляло Калифорнию и заставляло шамана из северных земель обливаться потоками пота.

Время для миссии давно вышло, а задание было провалено. Оставаться здесь Мархи не имел права, поэтому спустился вниз, связал руки все еще спящего убийцы и вышел.

– Мадам, – крикнул он уже знакомой блондинке с собачкой, когда проходил мимо, – в доме двадцать два по вашей улице случилось убийство. Позвоните в полицию, иначе преступник скроется.

– Почему я должна тебе верить? – выпалила девушка с явной неприязнью.

– Потому что ваша собачка, наконец, начала есть, – улыбнулся прохожий босяк и резко исчез, растворившись в мареве накаленного асфальта.

***

Когда парень вылез из озера, холодный воздух заставил его съежиться и сжать челюсти с такой силой, что затрещали зубы. Все еще стоя на коленях, он выплюнул остатки воды на песок.

– А можно здесь потеплее сделать? – обратился он к Безыму, сидящему на берегу с шерстяным одеялом.

– Нет, – рявкнул тот и накрыл парня. – Получилось?

Мархи отрицательно покачал головой, попытался встать, но снова упал.

– Ты чего? – недоуменно спросил многоопытный кам и вдруг понял, что мальчик плачет.

– Это был папа Ала? – сквозь слезы задал вопрос Мар.

– Да. Шин Удхани со смерти жены жил с паразитом в душе. Эта тварь разъедала ее, заставляла медленно умирать от пороков.

– Из-за меня дядя Шин быстро умер. Я причина его гибели, – прошептал парень и застыл, всматриваясь в ночное небо, многократно отраженное в каплях слез.

Он не желал возвращаться в селение. Он знал, что теперь никогда не посмотрит другу в глаза. Потому что в голубой бездне он увидит карие отсветы одиночества и смерти.

6. Вавилонская башня

Клюв получался горбатым, кривым и неестественным. Мар старался держать карандаш ровно, но тот постоянно выскальзывал и валился на грудь. При очередном падении деревянного помощника парень чертыхнулся и решил на сегодня закончить. Если рука не идет за фантазией, так незачем выдавливать из себя последние крохи творческого угара.

– Кавказский горный орел должен быть с горбинкой. Иначе это не горный орел, – высказался Мар и закрыл альбом.

– Ты был на Кавказе? – спросил Акай, приподнявшись с лисьих шкур.