Путь хитреца

Ручеек легко огибает небольшие камни, он настолько силен, что способен поднимать высохшие ветки деревьев. Хотя в своей юности и неопытности он порой излишне суетлив и безудержен. Для него не страшен день или два под палящим солнцем. Он с радостью напоит уставшего путника и увлажнит почву, из которой питают свои корни растения. Но для приобретения им настоящей силы необходима помощь и опыт других родничков, ручейков, дождей. Иначе ему не справиться с могущественными врагами. Главный из них — большой Валун, лежащий на пути, абсолютное воплощение Его Величества Невежества. Из-за него ничего не видно. Настоящий Отважный Ручей найдет верный путь (для этого он использует все имеющиеся возможности) и преодолеет это препятствие, став еще мощнее и опытнее. И будет прокладывать свое русло дальше, потому что в этом и есть великое предназначение ручейка: стремиться дальше, становиться шире и сильнее, питаясь от других ручейков и дождей, и поить своей влагой землю и все, что на ней родится. Другими словами, задача у Ручья в общем-то та же, что и у Родничка: ему нужно освободиться от сковывающих его узких берегов. Для этого он привлекает к себе другие источники воды, поэтому он ищет новые пути, позволяющие ему набраться сил.

Слабые ручейки не могут одолеть Пустыню и, даже столкнувшись с таким относительно нетрудным препятствием, как Большой Валун, они находят множество объяснений тому, что им никогда не преодолеть такого врага. Не везет! (Ведь везенье — дело случая. Спроси любого неудачника!) Только собственная слепота, возникшая, возможно, вследствие ошибочной оценки ситуации, увлекает новоявленный Ручеек по ложному пути.

Увы, заблудившийся ручей, как бы он себя ни тешил, никогда не станет морем, и даже озером (между которыми он пока не видит разницы). Его судьба — лишайное болото. Да, не каждый Ручей преодолевает свое основное препятствие. Как и у Родничка, превратившегося в мутную лужу, у него может еще достаточно долго влачиться его серая болотная жизнь среди лягушек и противной тины, к которым, в конце концов, можно привыкнуть. Подняться из болота значительно труднее ослабевшему от бесполезной суеты ручейку. Конечно, если бы деревья рассказали ему эту сказку и он смог бы и, главное, всем существом захотел ее понять. Но Настоящие Деревья не могут и не хотят жить в болоте, а те, что приживаются, скорее всего, не знают этой сказки.