Путь Хранителя. Том 4

Антон лежал у моих ног безо всяких пут, но все равно едва мог шевелиться. Однако в его вялых движениях не было ни смысла, ни логики. Он не пытался встать или перевернуться, а просто двигал конечностями и головой, периодически постанывая и бегая глазами.

Лучшие имперские силы полночи работали с мозгом попавшего в наши руки Антона Скрябина, но не смогли найти совершенно ничего полезного в его памяти. До момента изгнания из семьи Антону не доверяли никакой полезной информации, а после он лишь скитался, пил и прожигал свою весьма нескромную долю семейного траста.

Однако после смерти Всеволода Скрябина главным претендентом на должность главы боярского рода стал именно Антон. Он был спешно вызван в Санкт-Петербург чуть более месяца назад и вне всяких сомнений за это время должен был видеть или слышать хоть что-нибудь полезное.

Но мы этого никогда не узнаем, потому что в наши руки Антон попал с поврежденным мозгом. Вельяминов весьма грубо зачистил следы и бросил нам его будто кость.

Некоторые имперцы уверены, что это просчет боярского совета и, если дать им время, они достанут из Антона полезные данные. Но имперцы не правы. Вельяминов никогда не совершает ошибок. И если глава Скрябиных попал в наши руки, этому есть причина.

Существует ненулевая вероятность ловушки внизу, и это вторая причина, почему я должен пойти один. Старый ублюдок мог просчитать ход имперцев с Кирой и подготовить план ее убийства. Мог предположить, что имперцы отправят целую армию на захват подземелья и воспользуется шансом ради полномасштабной атаки других целей.

Тяжело не играть под дудку Вельяминова, когда он сам разрабатывал правила этой игры и годами изучал всех соперников. Но если у кого и есть шанс обхитрить старого ублюдка, то это у меня.

Мое прошлое — это слепое пятно Вельяминова. Я непредсказуемая фигура по которой у него нет информации, и я использую это на всю катушку, даже если ради этого придется безрассудно поставить на кон свою жизнь.

Я медленно окинул взглядом всех присутствующих, поймал среди них все еще нетерпеливо ожидающую ответа Киру Романову и произнес.

— Эти правила применимы для обычной печати, но наличие в конструкте хаотической энергии открывает нам другой путь, — с этими словами я схватил трепыхающееся на полу тело Антона Скрябина за горло и поднял над собой.

— Ты не посмеешь… — дернулась Кира, но было уже слишком поздно.

Я одним прыжком оказался вплотную к монолиту и вбил Антона Скрябина лицом в него. Земля мгновенно затряслась, а из помещения исчез весь воздух. Давление возросло так сильно, что мне пришлось пустить в ход все запасы энергии, лишь бы устоять на ногах.

Что произошло с остальными я знал не оборачиваясь. По энергетическим вспышками, отголоскам криков и активированным конструктам. Варвара накрыла Киру, Арсений оттащил Лену, а Василиса, которая знала, что будет происходит заранее протянула свои лианы вокруг помогла всем выбраться из опасной зоны вблизи монолита.

Область в несколько квадратных метров перед входом в ту же секунду была нещадно атакована защитным конструктом. Жгучая боль вонзающихся игл пробило тело насквозь, кожа начала покрываться черными разъедающими плоть пятнами.

Энергия хаоса стремительно вливалась в мои потоки, а сила Скрябиных пыталась разорвать мое тело на куски. Позади послышались крики. Я с улыбкой на лице осознал, что это вопли ярости, а не боли и полностью сконцентрировался на происходящем.

Насыщенная хаотическая энергия как раз завершала полный круг по моим потокам и в этот момент я принудительно направил ее в руку, которой сжимал Антона Скрябина за горло.

Мои пальцы почернели и скрючились, кожа мгновенно облезла до кости, но я продолжал. Хаотической энергии было так много, что она начала разрывать потоковые каналы моей руки изнутри и проливаться наружу. Вздрогнув от неожиданности, я одернулся назад, в последний момент оттолкнув вязкую черную как смоль субстанцию от себя.

Хаос лился будто смола и пропитывал собой все, с чем сталкивался. Все доступные мне силы я тратил на то, чтобы принудительно прогонять эту паразитическую энергию через себя и выплескивать в Антона Скрябина.

Прошло всего пять секунд, а я перестал чувствовать руки. Контроль над потоками дал сбой и я уже не мог с уверенностью сказать что все идет как и было задумано, но пути назад уже не было.

План же мой весьма прост. Морозов, очевидно, под завязку накачал защитный конструкт хаотической энергией, убив ради этого большую часть заложников. Возможно даже всех. И чтобы связать эту непослушную силу с конструктом, использовал как последнее звено в цепи жертв семейство бедолаг Скрябиных.

Однако одного тела для усиления конструкта такой силы бы не хватило. Весьма вероятно, что Елена Скрябина этой ночью осталась последней представительницей своего рода на земле. Дрожащего в моих руках Антона не считаем. Его мозг был уничтожен еще вчера. Сейчас передо мной лишь пустая оболочка, что Вельяминов нам так любезно подбросил.