Путь кинжалов

Неожиданно в дальнем конце комнаты возникла ярко засверкавшая на фоне висевших между золочеными рамами зеркал драпировок серебристая вертикальная щель, появление которой сопровождалось хрустальным перезвоном. Грендаль удивленно подняла бровь – оказывается, кто-то еще помнил правила учтивости давно минувшей эпохи. Поднявшись, она надела на мизинец, где уже красовался перстень с рубином, золотое кольцо, обняла через него саидар и свила паутину, чтобы тот, кто хотел открыть проход, услышал ответный звон. Не слишком могущественный, ангриал все же позволял не на шутку ошеломить всякого, считавшего, что ему ведома ее сила.

Проход открылся, и вперед осторожно ступили две женщины в почти одинаковых черно-красных одеяниях. Во всяком случае, Могидин точно была настороже: черные глаза поблескивали в поисках ловушек, руки разглаживали широкую юбку. Переходные врата уже закрылись, но она продолжала удерживать саидар. Разумная предосторожность, и вполне естественная для опасливой Могидин. Грендаль и сама не отпустила Источник. Спутница Могидин, миниатюрная молодая женщина с длинными серебристыми волосами и ясными голубыми глазами, держалась на удивление высокомерно, словно знатная особа, оказавшаяся в кругу простолюдинов и предпочитающая их не замечать. Она едва удостоила Грендаль взгляда. Глупая девчонка явно подражала Паучихе. И подражала по-глупому: красный и черный цвета ей не шли, а столь впечатляющую грудь можно было подчеркнуть лучше.

– Грендаль, это Синдани, – представила девушку Могидин. – Мы... работаем вместе.

Она назвала имя без улыбки, зато Грендаль улыбнулась. Прелестное имя для более чем прелестной девицы. Хотелось бы знать, какой странный поворот судьбы побудил мать дать дочери имя, означающее «Последний шанс»? Лицо Синдани оставалось невозмутимым, но при виде улыбки Грендаль ее глаза сверкнули. Эта раскрашенная куколка, статуэтка изо льда, под которым таилось пламя, видимо, знала значение своего имени и оно ей не нравилось.

– Что привело тебя и твою подругу ко мне, Могидин? – спросила Грендаль, никак не ожидавшая, что Паучиха вдруг вылезет из теней. – Можешь без опаски говорить при моих слугах. – Повинуясь ее жесту, стоявшие у дверей упали на колени, прижавшись лицами к полу. Они были живы, но немногим отличались от мертвых.

– Неужели они забавляют тебя после того, как ты отняла у них все? – неожиданно спросила Синдани, сохраняя надменный вид и держась очень прямо, словно стараясь выглядеть выше, чем она есть. – Ты знаешь, что Саммаэль мертв?

Грендаль потребовалось некоторое усилие, чтобы сохранить маску спокойствия. Поначалу она думала, что Могидин попросту привела с собой обычную Приспешницу Темного, выполнявшую ее поручения. Возможно, из благородных, полагавшую, будто ее титул имеет какое-то значение. Но когда девица подошла поближе... В Единой Силе она была могущественнее самой Грендаль! Даже в ее эпоху подобные способности считались необычными для мужчин, а у женщин встречались и совсем редко. Немедленно, инстинктивно Грендаль отказалась от недавнего намерения отрицать всякую связь с Саммаэлем.

– Я подозревала, – ответила она, улыбаясь Могидин поверх головы девицы. Интересно, что ей известно? Где Паучиха выискала девчонку намного сильнее ее самой и почему держит ее при себе? Могидин всегда с ревностью относилась к тем, кто имеет больше Силы. И не только Силы – чего угодно. – Он навещал меня, докучая просьбами о помощи то в одном сумасбродном плане, то в другом. Я никогда не отказывала напрямую, сама ведь знаешь, Саммаэль не из тех, кому легко отказать. Он появлялся каждые несколько дней, а потом пропал. Вот мне и пришло в голову, что с ним случилась беда. Но кто эта девушка, Могидин? Замечательная находка.

Молодая женщина подняла глаза, сверкавшие, как синее пламя.

– Она назвала мое имя. Это все, что тебе следует знать.

Девица несомненно знала, что перед ней одна из Избранных, однако говорила ледяным тоном. Неслыханная дерзость для любой Приспешницы Тьмы, даже принимая во внимание ее силу. Или она просто не в себе?

– Ты обратила внимание на погоду, Грендаль?

Внезапно Грендаль осознала, что разговор ведет именно дерзкая девица, а Могидин держится позади, словно чего-то выжидая. Ждет, когда она, Грендаль, даст слабину? Не дождется!

– Не думаю, чтобы ты явилась ко мне толковать о Саммаэле, Могидин, и уж тем более о погоде. – Грендаль нарочито игнорировала Синдани. – Тебе ведь известно, я редко выхожу наружу.

Погода раздражала Грендаль, как и всякое природное, неуправляемое и неупорядоченное явление. В этой комнате, как и почти во всех, которыми она пользовалась, даже окон не было.

– Что тебе нужно?

Могидин шла вперед вдоль стены, ее по-прежнему окружало свечение Единой Силы. Грендаль старалась держаться так, чтобы обе женщины оставались у нее на виду.

– Ты делаешь ошибку, Грендаль, – молвила Синдани и на ее полных губах появилась самодовольная улыбка. – Главная из нас – я. Могидин в немилости у Моридина за свои недавние оплошности.

Могидин бросила на девицу злобный взгляд и проворчала: