Путь кинжалов

Авиенда задумчиво покачала головой, а Лан просто смотрел разом во все стороны, словно ожидая, что тот, кто совершил это убийство, ворвется в одно из двух крошечных оконец или вломится сквозь стены. Бергитте вытащила поясной нож и, судя по ее лицу, очень жалела, что при ней нет лука. Та стрела в голове Илэйн будто затрепетала на тетиве.

Вначале Найнив замерла на месте, разглядывая обстановку. Впрочем, смотреть было почти не на что. Трехногий табурет, на неструганом столе мигающая лампа, зеленый чайник и вторая чашка, сложенный из нетесаного камня очаг с остывшей золой. Вот и все, не говоря об очевидном. Сделав всего шаг, Найнив оказалась у стола. Потом сунула палец в чайник, поднесла ко рту, облизала, сплюнула – и опорожнила весь чайник на стол. Растеклась лужица. Илэйн изумленно заморгала.

– Что случилось? – холодно поинтересовалась от двери Вандене. Лан шагнул было загородить дверь, но она остановила его еле заметным жестом. Илэйн собралась было приобнять ее, но Айз Седай, подняв руку, остановила девушку. Взор Вандене не отрывался от сестры, на лице невозмутимая маска. Мертвой женщины на топчане для нее будто и не существовало.

– Когда я увидела, как вы все сюда направляетесь, то подумала... Мы знали, что нам осталось не так уж много лет, но... – Голос – само бесстрастие, наверняка напускное. – Что ты обнаружила, Найнив?

Странно было видеть сочувствие на лице Найнив. Прочистив горло, она указала на размякшие листья чая и на белые стружки среди черных листьев.

– Это корень багряного терна, – произнесла Найнив, стараясь говорить отстраненно. – Сладкий на вкус, так что в чае его не заметишь, особенно если много меда положить.

Вандене кивнула, не сводя взора с сестры.

– В Эбу Дар Аделис пристрастилась к сладкому.

– Малая доза снимает боль, – сказала Найнив. – А большая... Большая убивает, но медленно. Достаточно даже нескольких глотков. – Глубоко вздохнув, она прибавила: – Возможно, они оставались в сознании несколько часов. Не в силах пошевелиться. Либо тот, кто это сделал, не хотел рисковать – вдруг кто-то противоядие принесет (хотя мне о таком неизвестно, и вообще уж очень крепкий был настой). Либо же хотел, чтобы они узнали, кто их убивает.

Илэйн охнула, но Вандене просто кивнула.

– Думаю, с Испан возились дольше. – Беловолосая Зеленая будто размышляла вслух, разгадывая головоломку. Перерезать горло гораздо быстрее, чем вбивать кому-то в грудь кол. От спокойствия Вандене у Илэйн по спине мурашки забежали. – Аделис от незнакомого человека не взяла бы ни еды, ни питья, тем более находясь вместе с Испан. Из этих двух фактов следует, что убийца известен. Это – Приспешница Темного и она из нашего отряда. Одна из нас.

Илэйн ощутила, как ее пробрал холодок. Ее и Бергитте.

– Одна из нас, – печально согласилась Найнив.

Авиенда принялась проверять большим пальцем остроту своего ножа, и впервые у Илэйн не нашлось возражений.

Вандене попросила оставить ее ненадолго наедине с сестрой. И, еще до того как все вышли за дверь, села на пол и обняла Аделис. Джаэм, старый, похожий на высохший узловатый корень, Страж Вандене, ждал у хижины рядом с дрожащей Кирстиан.

Внезапно из избушки раздался вой – женщина, не таясь, оплакивала потерю. Найнив повернула было обратно, но Лан положил ей руку на локоть, а Джаэм встал у двери. Глаза его были ничуть не теплее Лановых. Вандене в крике выплескивала свою боль, а Джаэм стоял на страже. И делил с Вандене боль – поняла Илэйн, ощущая комок чувств Бергитте у себя в сознании. Девушка дрожала, и Бергитте обняла ее за плечи. С другого бока подругу обняла Авиенда и жестом подозвала Найнив. Та, чуть помедлив, присоединилась к ним. Убийство, о котором столь легкомысленно думала Илэйн, свершилось, одна из спутниц наверняка Приспешница Темного, день вдруг стал пронзительно холоден, но среди друзей было тепло.

На последние десять миль до Кэймлина ушло два дня, и даже Ищущие Ветер притихли. Не то чтобы они с меньшей суровостью вели себя с Мерилилль. Не то чтобы Родня прекратила перешептывания. Вандене, на чьей лошади теперь было отделанное серебром седло сестры, казалась невозмутимой, но в глазах Джаэма таилось безмолвное обещание смерти – и это обещание наверняка дал не только он. Погруженная в невеселые раздумья, Илэйн не обрадовалась, когда показались стены города.

Даже Кэймлин, один из крупнейших городов мира, не видывал прежде подобной процессии; за серокаменными стенами высотой в пятьдесят футов женщины оказались в центре внимания. Отряд ехал по широким, слякотным улицам, по которым сновала уйма народу, катили телеги и фургоны. Лавочники с открытыми ртами стояли у своих лавок. Возчики натягивали поводья, останавливали лошадей и пялились на чудную процессию. Чуть ли не из-за каждого угла за ними следили высокорослые айильцы и Девы. Горожане будто и не замечали айильцев, но Илэйн не могла не обратить на них внимания. Она любила Авиенду как самое себя, но ей не нравилось, что по улицам Кэймлина разгуливает армия вооруженных Айил.