Путь колеса

Тюрьма была предоставлена самой себе. Она могла сколько угодно бурлить и отчаиваться внутри запертых стен, в ограде кольца, рва и часовых. Это были четыре мышеловки, поставленные одна в другую, но людям казалось, что они чего-нибудь добьются, если начнут ломать двери. Им удалось вырваться из камер в коридор и начать штурм выходной двери. Но проникнуть во двор им не удалось, ибо и самая маленькая из мышеловок оказалась захлопнутой так крепко, что даже людям, охваченным паникой, стало ясно их бессилие. Другие работали у окон, выламывая под выстрелами часовых железные прутья, и также должны были отступить, оставив у окон убитых.

Штурм был отбит, но никто не хотел возвращаться в камеры. Арестанты толпились в коридоре. Ораторы говорили все сразу. Были ораторы, уверявшие, что еще не все потеряно: дверь будет взломана, если не силой, то искусством. Подача тока в кольцо благодаря колесу в известный момент должна будет прекратиться. А если этого не случится, среди заключенных найдутся специалисты, которые сумеют испортить кольцо. Кроме того, возможны переговоры с часовыми. Их настроение неизвестно и может повернуться в сторону заключенных.

Тарт обошел толпу, разыскивая Гренаду. В толпе его не было. Он заглянул в камеру. Там было пусто и темно, но из угла шел лязг ломаемого железа. Он нашел там Гренаду, занятого выламыванием ножек у железной кровати. Гренада был единственным, кто все время оставался в камере.

— Я потушил свет, чтобы часовой не увидел ничего через окно, — сказал Гренада, показывая Тарту, где взяться за кровать с другой стороны. — А шум его не должен смущать. Сегодня здесь было достаточно шума.

Тарт взвесил в руке выломанную ножку. Она была не тяжела.

— Вы думаете, этой штукой можно взломать выходную дверь? — спросил он с сомнением.

Гренада молчал, собирая куски железа.

— Я и не собираюсь ее взламывать, — ответил он потом с усмешкой, которой Тарт не понял.

— Но как же нам тогда попасть во двор? Как подобраться к кольцу?

— О кольце я тоже не беспокоюсь…

Гренада бросил железо на пол около того места, где спал Тарт, стал на колени, раздвинул солому и показал на цементный квадрат.

— Вот наша выходная дверь. Вы спали на ней и жаловались на холод. Между тем, холод обозначал, что под ней пустота и спуск в подземелье. Нет надобности выламывать ее целиком, достаточно отколоть угол на среднюю человеческую толщину.

Ножка от кровати, тупая и хрупкая, мало годилась для ломки цемента, но, передвигая ее вдоль шва, где цемент сходился с кирпичом, и ударяя сверху камнем, можно было по кусочкам пробиваться вглубь.

Гренада работал нетерпеливо, страдая от медленности работы, забыв, что рядом с ним Тарт, которому следовало бы объяснить подробности. Но Тарт, казалось, и не нуждался в них. Он бил по цементу, оглушая себя лязгом, плохо понимая, что он делает, но уже чувствуя в теле силу, мгновенно явившуюся от прикосновения к реальной почве.

— Я когда-то изучал военное дело, — сказал Гренада во время паузы. — Я проходил фортификацию и видал в учебниках чертежи старых крепостей. Они приводились там как курьезы, на них не задерживались, но они остались у меня в памяти. Когда я пришел сюда, мне также показали на тройную цепь: кольца, ров, часовые. Мне они показались убедительными, но случайно я взглянул вдоль рва и заметил одну мелочь, которая напомнила мне старый чертеж. Обратили ли вы внимание, что в облицовке рва есть отверстия?

— Я заметил их только потому, что вы смотрели на них, — признался Тарт. — Но я не мог понять, что они означают.

— Они означают, что там идет подземная галерея. Сначала по внутренней стороне рва, потом по наружной, а для сообщения между ними должен быть ход подо рвом. Эти галереи одинаковы во всех чертежах. Спускались туда из самой нижней камеры в центре крепости — именно там, где мы сейчас находимся. Недаром здесь весь пол кирпичный, а посредине — цементный квадрат. Я не удивлюсь, если под ним окажется винтовая лестница. Галереи устроены для сообщения с пороховым колодцем. Туда ведет особый ход в сторону, не менее чем в двести метров длиной, ибо порох хранился в отдалении от крепости. Предположите, что мы добрались до этого кольца и прокопались вверх до уровня земли — где мы окажемся?

— В двухстах метрах позади линии часовых.

— И значит, тройная цепь: кольцо, ров, часовые — останутся в дураках. Цементный квадрат здесь и три метра земли над колодцем — вот все, что отделяет нас от свободы…

План был прост и совершенно реален. Гренада говорил о нем без хвастливости, точно все дело было в старом чертеже, который вовремя пришел ему на память. Для Тарта простота была лучшим доказательством силы.

— Неужели все-таки наши тюремщики не догадываются о существовании галерей? — спросил он, отыскивая в плане слабые места. — Наверное они знают о них и приняли меры…