Путь королей

Он посмотрел на мостовиков. Его люди были покорны, унылы, испуганы. Если откажутся бежать, их казнят. Если побегут, то попадут под волны стрел. Они не смотрели на далекую шеренгу лучников-паршенди. Они смотрели себе под ноги.

«Это твои люди, – сказал Каладин самому себе. – Ты должен их вести, даже если они этого не знают. И куда ты их поведешь, если будешь в заднем ряду?»

Он вышел из строя и обогнул мост; двое – Дрехи и Тефт – изумленно уставились на него, когда он прошел мимо. Точку смерти – середину первого ряда – занимал Камень, здоровенный смуглокожий рогоед. Каладин похлопал его по плечу:

– Камень, иди на мое место.

Мостовик вытаращил глаза:

– Но…

– Назад, быстро.

Камень нахмурился. Еще никто не пытался получить место впереди.

– Низинник, воздух ударить тебе в голову, – сказал он с сильным акцентом. – Хочешь смерти? Так почему не прыгнуть в пропасть? Так проще.

– Я старшина. Бежать впереди – моя привилегия. Иди.

Камень пожал плечами, но сделал, как велели. Никто не сказал ни слова. Если кто-то захотел, чтобы его убили, его дело.

Каладин окинул мостовиков взглядом:

– Чем больше времени у нас уйдет на то, чтобы опустить мост, тем больше стрел они смогут в нас выпустить. Будьте крепкими, решительными и быстрыми. Поднять мост!

Мостовики повиновались; внутренние ряды передвинулись под мост и расположились там по пять человек в ширину. Каладин стоял в первом ряду, слева от него был высокий и плотный мостовик по имени Лейтен, а справа – худощавый парень Мурк. Адис и Корл – по краям. Пятеро в ряд. Авангард смерти.

Когда все расчеты подняли свои мосты, Газ приказал:

– На приступ!

Они побежали – рванулись вдоль строя солдат, державших копья и щиты. Некоторые глядели с любопытством, возможно удивленные тем, как несчастные мостовики с такой быстротой бегут навстречу смерти. Другие отворачивались – не исключено, пристыженные тем, скольких жизней будет стоить их переход через эту расщелину.

Каладин смотрел только вперед, стараясь не прислушиваться к внутреннему голосу, который недоверчиво орал, что этот поступок неимоверно глуп. Он со всех ног несся к последней пропасти, сосредоточившись на строе паршенди. На солдатах с черно-красной кожей, сжимавших луки.

Сил летела рядом с головой Каладина уже не в облике человека, а в виде струящейся ленты света.

Луки поднялись. Каладин оказался в точке смерти во время неудачного штурма впервые с того дня, как попал в мостовой расчет. На это место всегда ставили новичков. Если те погибали, можно было не заботиться об их обучении.

Лучники-паршенди натянули тетивы, целясь в пять или шесть мостовых расчетов. Четвертый мост был явно в их поле зрения.

Выстрел.

– Тьен! – заорал Каладин, почти обезумев от усталости и крушения надежд. Он прокричал имя вслух – сам не понимая почему, – в то время как навстречу летела волна стрел, и внезапно ощутил неожиданный и необъяснимый прилив сил.

Стрелы достигли цели.

Мурк упал без звука, в него угодили четыре или пять стрел, и его кровь брызнула на камни. Лейтен также упал, а с ним и Адис, и Корл. Дротики с треском ломались о землю у ног Каладина, и не меньше полудюжины вонзились в дерево вокруг его головы и рук.

Каладин не знал, попали в него или нет. Парень слишком переполнился силой и смятением и продолжал бежать. По какой-то причине несколько лучников-паршенди впереди опустили свои луки. Он видел их мраморную кожу, странные красноватые или оранжевые шлемы и простую коричневую одежду. Враги выглядели смущенными.

Какова бы ни была причина, она подарила Четвертому мосту несколько драгоценных мгновений. К тому времени, когда паршенди опять подняли луки, расчет Каладина уже достиг расщелины. Его люди догнали другие мостовые расчеты – их осталось лишь пятнадцать. Пять не добежали. Мосты один за другим ложились поперек пропасти.

Под возобновившимся ливнем стрел Каладин крикнул мостовикам опускать. Одна стрела полоснула его по ребрам и задела кость. Молодой мостовик почувствовал удар, но не боль. Он пробирался вдоль боковой части моста, помогая толкать. Четвертый расчет с грохотом перекинул мост, пока ответная волна стрел алети отвлекала вражеских лучников.

Отряд верховых ринулся в атаку. Про мостовиков быстро забыли. Каладин упал на колени рядом с мостом, а его товарищи ковыляли прочь, окровавленные и раненые, – они отыграли свои роли в битве.

Прижав ладонь к боку, Каладин почувствовал кровь.

«Прямое рассечение, длиной всего лишь в дюйм, недостаточно широкое, чтобы представлять опасность».

Голос его отца.

Каладин тяжело дышал. Нужно было спрятаться. Над головой проносились стрелы, которые выпускали лучники-алети.

«Одни люди забирают жизни. Другие – спасают жизни».

Это еще не все. Каладин вынудил себя встать и, шатаясь, побрел туда, где кто-то лежал возле моста. Это был Хоббер; стрела попала ему в ногу. Он стонал, сжимая бедро.

Каладин схватил его под мышки и поволок прочь от моста. Раненый почти потерял сознание от боли и лишь невнятно ругался, пока парень затаскивал его в расселину за небольшим выступом в скале, где спрятались Камень и несколько других мостовиков.