Путь королей

Ну почему это оказалась кровь? Борясь с тошнотой, она вскочила, и туфельки тотчас же промокли от крови.

– Шаллан? – Голос Ясны сделался громче. – Что это был за звук?

Взгляд неистово заметался между кровавой лужей и альбомом, заполненным набросками странных существ. Что, если они и впрямь как-то связаны с духозаклинанием? Тогда Ясна их узнает. Под дверью мелькнула тень.

Запаниковав, Шаллан спрятала альбом в свой сундук. Но кровь должна была ее обличить. Такое количество могло пролиться лишь из раны, грозившей смертью. Ясна увидит. И поймет. Кровь там, где ее не должно быть? Одна из десяти Сущностей?

Ясна узнает, что натворила Шаллан!

Тут девушку осенило. Это была не блестящая идея, но все-таки выход из положения, и больше ей в голову ничего не пришло. Упав на колени, она схватила обтянутой в ткань защищенной рукой осколок разбившегося кувшина. Глубоко вздохнула и задрала правый рукав, а потом резанула стеклом по коже. От паники она почти не почувствовала боли. Потекла кровь.

В тот момент, когда повернулась дверная ручка, Шаллан выронила стеклянный осколок и легла на бок. Закрыла глаза, изображая обморок. Дверь распахнулась.

Ясна ахнула и тотчас же позвала на помощь. Бросилась к ученице, схватила ее за руку и зажала рану. Шаллан забормотала, как будто была почти без сознания, и защищенной рукой сжала кошель с духозаклинателем. Никто ведь его не откроет, верно? Она прижала руку к груди и тихонько съежилась, услышав снаружи торопливые шаги и возгласы; потом в комнату вбежали слуги и паршуны, а Ясна крикнула привести еще кого-то, чтобы помочь.

«Это, – подумала Шаллан, – добром не кончится».

46 Дитя Танаваста

«Хотя тем вечером меня ждали в Ведене на ужин, я настоял на посещении Холинара, чтобы поговорить с Тивбетом. Пошлины за проход через Уритиру превзошли все разумные пределы. К тому моменту так называемые Сияющие уже начали демонстрировать свою истинную суть».

После сожжения изначального Паланеума осталась лишь одна страница автобиографии Терксима, и только эта строчка представляет для меня хоть какую-нибудь ценность.

Каладину приснилось, что он стал бурей.

Он яростно несся вперед, волоча за собой буревую стену, точно широкий плащ, высоко над волнующейся черной поверхностью. Океан. Его полет вызвал шторм, и волны сталкивались друг с другом, вздымая белые шапки, которые сдували его ветра.

Юноша приблизился к темному континенту и взмыл вверх. Выше. Еще выше. Море осталось. Перед ним раскинулся огромный материк, казавшийся бесконечным океаном камня. «Такой большой», – подумал он, потрясенный. Раньше ему это и в голову не приходило. Да и разве могло?

Каладин с ревом пронесся над Расколотыми равнинами. Они выглядели так, словно нечто огромное ударило прямо в центр, и от него во все стороны побежали волнистые трещины. Равнины также оказались куда больше, чем Каладин ожидал; неудивительно, что никому так и не удалось разыскать в лабиринте ущелий путь на волю.

В центре было большое плато, но из-за темноты и расстояния он мало что разглядел. И вдруг заметил огни. Там кто-то жил.

А еще увидел, что восточная часть Равнин очень отличается от западной: ее покрывали обточенные ветром шпили – высокие, тонкие колонны. Несмотря на это, Каладин видел, что в Расколотых равнинах есть симметрия. С высоты они напоминали произведение искусства.

Через миг Равнины остались позади, а он мчался дальше, на северо-запад, пролетев высоко над морем Копий, мелким внутренним морем, где над водой сломанными пальцами вздымались скалы. Миновал Алеткар, краем глаза поймав великий город Холинар, построенный среди скал, похожих на торчавшие из камня плавники. Потом повернул на юг, в сторону от всего, что знал. Перевалил через величественный густозаселенный горный хребет – деревни теснились здесь возле отверстий, испускавших пар или лаву. Пики Рогоедов?

Он обрушил на них дождь и ветер, после чего с грохотом вторгся в неизведанные земли. Летел над городами и открытыми равнинами, деревнями и извилистыми реками. Частенько ему попадались войска. Каладин миновал низкие шатры, установленные с подветренной стороны скал, с колышками, вбитыми в камень, чтобы крепче держались; внутри прятались люди. Холмы, где солдаты укрывались в расщелинах. Большие деревянные фургоны, построенные для того, чтобы дать укрытие светлоглазым, отправившимся на войну. Сколько же войн шло в этом мире? Была ли хоть одна земля, в которой царил мир?