Путь королей

Юноша повернулся к востоку. К дому, куда он не вернется. Он так решил много месяцев назад. Срок его службы заканчивался через несколько недель, но он останется в армии. Ему не хватит сил предстать перед родителями после того, как он нарушил обещание защитить Тьена.

Крепкий темноглазый солдат, с топором на спине и белыми узлами на плечах, подбежал к нему. Командиру отряда дозволялось носить иное оружие, нежели всем остальным. У Гэра были мускулистые руки и густая черная борода, но он потерял большой кусок кожи на правой стороне головы. За ним следовали два сержанта – Налем и Корабет.

– Каладин! – воскликнул Гэр. – Ради Буреотца, парень, ты можешь от меня отстать? Сегодня же день битвы!

– Гэр, я отлично знаю, какой сегодня день, – сказал Каладин, по-прежнему стоя со скрещенными руками.

Несколько рот уже собирались и строились в шеренги. Даллет позаботится, чтобы отряд Каладина занял положенное место. В первых рядах, как они и решили. Их враг, светлоглазый лорд Холлоу, предпочитал навесную стрельбу. Амарам уже несколько раз сражался с его войском. Одна из этих битв врезалась Каладину в память и душу.

Он вступил в армию Амарама, рассчитывая, что будет защищать границы алетийских земель, – так оно и вышло. Но сражался он с другими алети, лордами пониже рангом, которым не терпелось откусить кусочек от владений великого князя Садеаса. Время от времени войска Амарама пытались отвоевать у других великих князей территории – маршал заявлял, что они на самом деле принадлежали Садеасу и были украдены много лет назад. Каладин не знал, что об этом думать. Из всех светлоглазых он доверял только Амараму. Но, судя по всему, они занимались тем же, что и армии их противников.

– Каладин? – нетерпеливо позвал Гэр.

– У тебя есть то, что мне нужно, – объяснил Каладин. – Новобранец, явился только вчера. Гэлан говорит, его зовут Кенн.

Гэр нахмурился:

– Я что, должен сыграть с тобой в эту игру прямо сейчас?! Поговорим после битвы. Если мальчишка выживет, может быть, я тебе его отдам. – Он повернулся, чтобы уйти, и сержанты сделали то же самое.

Юноша выпрямился, подобрал копье. Гэр заметил это и застыл.

– У тебя не будет никаких неприятностей, – негромко сказал Каладин. – Просто отошли мальчишку в мой отряд. Возьми деньги. И помалкивай. – Он вытащил кошель со сферами.

– Может, я не хочу его продавать, – сказал Гэр, поворачиваясь.

– Ты его не продаешь. Ты переводишь его ко мне.

Гэр поглядел на кошель:

– А может, мне не нравится, что все пляшут под твою дудку. Мне плевать, что ты хороший копейщик. Мой отряд принадлежит мне одному.

– Ни сферой больше. – Каладин уронил кошель на землю. Тот упал со звоном. – Мы оба знаем, что мальчишка для тебя бесполезен. Не обучен, снаряжение плохое, слишком хилый, чтобы из него получился хороший пехотинец. Пришли его ко мне.

Юноша повернулся и пошел прочь. Через несколько мгновений позади звякнуло – Гэр поднял кошель:

– Не сердись, я должен был попытаться.

Каладин не остановился.

– Сдались тебе эти новобранцы, а? – прокричал Гэр ему вслед. – В твоем отряде половина слишком низкорослые, чтобы сражаться как следует! Тут впору решить, что ты ищешь смерти!

Каладин не обратил на него внимания. Он шел через лагерь, махал в ответ на приветствия. Почти все уступали дорогу, зная и уважая его или будучи наслышаны о нем. Самый молодой командир отряда во всей армии, провоевал всего четыре года – и уже главный. Темноглазому воину оставалось лишь отправиться на Расколотые равнины, чтобы подняться еще выше в военной иерархии.

В последние минуты перед битвой солдаты носились туда-сюда, и лагерь превращался в сумасшедший дом. Роты одна за другой занимали позиции. Враг проделывал то же самое на маленькой возвышенности с западной стороны поля.

Враг. Так принято было говорить. Но если случался настоящий приграничный конфликт с веденцами или реши, эти люди вставали рядом с войсками Амарама и сражались вместе. Как будто сама Ночехранительница забавлялась с ними, играла в какую-то запретную азартную игру, то помещая людей на одну сторону как союзников, то уже на следующий день посылая их убивать друг друга.

Не копейщику об этом думать. Так ему говорили. Неоднократно. Он решил, что лучше прислушаться к советам, поскольку долг требовал бросить все усилия на то, чтобы его отряд выжил. О победе Каладин думал лишь во вторую очередь.

«Нельзя убивать, чтобы защищать…»

Он легко нашел палатку лекарей – по запаху антисептиков и по дымкам небольших костров. Эти запахи напоминали о юности, которая теперь казалась такой далекой. Неужели он действительно собирался стать лекарем? Что случилось с его родителями? А с Рошоном?

Это уже не имело никакого значения. Он послал им письмо, воспользовавшись услугами письмоводительниц Амарама, – короткая сухая записка стоила недельного жалованья. Родители знали, что сын потерпел крах, и знали, что он не собирается возвращаться. Ответа Каладин не получил.