Путь королей

– Бурю на ваши головы! – крикнул Каладин и, вскочив, махнул рукой в сторону плато. Повсюду лежали тела мостовиков, всеми покинутые. – Только посмотрите на это! Кому до них есть дело? Не Садеасу. Не их товарищам. Я сомневаюсь, что даже сами Вестники о них подумали хоть немного. Я не буду стоять и смотреть, как умирают оставшиеся позади. Такое поведение недостойно нас! Мы не можем глядеть в сторону, точно светлоглазые, и притворяться, что не видим. Этот человек – один из нас. Он такой же, каким был Данни. Светлоглазые говорят о чести. Они сыплют заявлениями о своем благородстве. Что ж, я за всю свою жизнь знал лишь одного по-настоящему честного человека. Он был лекарем, который помогал даже тем, кто его ненавидел. В особенности тем, кто его ненавидел. Ну так вот, мы покажем Газу, Садеасу, Хашаль и любому тупому дурню, у которого есть глаза, чему этот человек меня научил. А теперь за работу… И хватит жаловаться!

Пристыженные мостовики пришли в движение. Тефт организовал сортировку раненых, отправив несколько человек на поиски мостовиков, нуждавшихся в помощи, а другим поручив набрать коры камнепочек для костра. Лопен и Даббид бросились за своими носилками.

Каладин присел и ощупал ногу раненого – хотел проверить, насколько сильным было кровотечение, и решил, что прижигать не нужно. Он сломал древко и смазал рану слизью шишкопанцирника, чтобы снять боль. Потом вытащил наконечник, вызвав у раненого стон, и перевязал рану бинтами, которые держал при себе.

– Прижми руками вот здесь, – велел он мостовику. – И не вставай. Я вернусь за тобой перед тем, как мы отправимся обратно в лагерь.

– Как… – начал тот. Из-за темной кожи Каладин предположил, что он азирец, но в речи не было ни намека на акцент. – Как же я доберусь до лагеря, если мне нельзя ходить?

– Мы тебя понесем.

Потрясенный мостовик уставился на него заблестевшими от слез глазами:

– Я… Спасибо тебе.

Каладин резко кивнул и повернулся к новому раненому, которого принесли Камень и Моаш. Тефт разжег костер; остро запахло отсыревшей камнепочкой. У мостовика была шишка на голове и длинный порез на руке. Каладин протянул руку за иглой с нитью.

– Каладин, мальчик мой… – мягко проговорил Тефт, передавая ему иглу и присаживаясь рядом. – Послушай, только не прими это за жалобу, потому что я не жалуюсь. Но скольких мы действительно сможем забрать с собой?

– Мы уже брали троих, – сказал Каладин. – Привязав к верхней части моста. Держу пари, туда поместятся еще трое, а в носилки для воды положим одного.

– А если их будет больше семи?

– Если как следует перевяжем, кто-то сможет идти сам.

– И все-таки, если их будет больше?

– Буря с тобой! – Каладин начал зашивать. – Если так случится, мы перенесем тех, кого сможем, а потом снова придем сюда с мостом за остальными. Возьмем Газа, если солдаты решат, что мы хотим сбежать.

Тефт молчал, и Каладин мысленно приготовился к очередному недоверчивому возражению. Но седой мостовик вдруг заулыбался. У него даже как-то подозрительно заблестели глаза.

– Дыхание Келека, так это правда. Я и не думал…

Каладин нахмурился и посмотрел на Тефта, сжимая края раны, чтобы остановить кровотечение.

– Ты о чем?

– Ни о чем. – Тефт ухмыльнулся. – Работай, не останавливайся! Только ты можешь ему помочь.

Каладин снова принялся шить.

– Ты все еще носишь с собой полный кошель сфер, как я и просил? – поинтересовался Тефт.

– Я и впрямь не могу оставлять его в бараке. Но скоро нам придется все потратить.

– Ничего подобного, – тотчас же возразил Тефт. – Это сферы на удачу, понял? Держи их при себе и следи, чтобы они всегда были заряжены.

Каладин вздохнул:

– По-моему, с этой партией что-то не так. Они не держат буресвет. Всякий раз тускнеют через несколько дней. Может, это как-то связано с Расколотыми равнинами. У остальных такое тоже случалось.

– Странно, да, – пробормотал Тефт, потирая бороду. – Плохой вышел штурм. Три моста не дошли. Много погибших мостовиков. Удивительно, что мы никого не потеряли.

– Мы потеряли Данни.

– Но не во время штурма. Ты всегда бежишь прямо, но стрелы в нас не попадают. Странно, да?

Каладин снова устремил на него сердитый взгляд:

– Тефт, ты на что намекаешь?

– Ни на что. Шей давай! Я что, должен тебя все время подгонять?

Каладин вскинул бровь, но вернулся к работе. Тефт в последнее время вел себя очень странно. Слишком устал? Многие цеплялись за суеверия о сферах и буресвете.

Рогоед и его помощники принесли еще троих раненых и сказали, что больше никого не нашли. Павших мостовиков нередко ждала та же судьба, что и Данни, – их затаптывали лошади. Что ж, по крайней мере, Четвертому мосту не придется возвращаться на плато.

У всех троих были тяжелые раны от стрел, так что Каладин оставил человека с порезом на руке, велев Шраму прижать не до конца зашитую рану. Тефт разогрел кинжал для прижигания; эти новенькие явно потеряли много крови. Один, скорее всего, был не жилец.