Путь королей

– Моя супруга смогла бы что-то сказать по этому поводу, – заметил Хатам. – Города зари – главный предмет ее научных интересов.

– Узор, который образует город, имеет первостепенную важность для религии эмули, – пояснил ревнитель. – Они твердят, что город был их родиной с древнейших времен и достался в подарок от Вестников. А предводитель тукари – бог-жрец Тезим. Выходит, конфликт все-таки по сути религиозный!

– Если бы этот город не был таким сказочным портом, – парировал Онак, – стал бы кто-то так настойчиво заявлять о его религиозной важности? Думаю, нет. Они ведь все-таки язычники, и не следует предполагать, будто религия для них по-настоящему важна.

В последнее время среди светлоглазых сделалось модным рассуждать о Городах зари и о том, что некоторые существующие города могли происходить от них. А что, если…

– Кто-нибудь из вас слышал о крепости под названием Жаро-камень? – спросил Далинар.

Они покачали головой; даже Онак не смог ничего сказать.

– А что? – поинтересовался Хатам.

– Да так, простое любопытство.

Беседа продолжилась, хотя Далинар позволил себе отвлечься от нее и вновь задумался об Элокаре и его окружении. Когда Садеас сделает свое объявление? Если он рассчитывает предложить арестовать великого князя Холина, этого не стоит делать на пиру, верно? Далинар заставил себя опять сосредоточиться на разговоре. Ему и впрямь надо внимательней следить за тем, что происходит в мире. Когда-то известия о войне между какими-нибудь королевствами захватили бы его. Как много переменилось с приходом видений…

– Возможно, дело не в экономике и не в религии, – говорил Хатам, пытаясь положить конец спору. – Все знают, что племена макабаки до странности ненавидят друг друга.

– Возможно, – согласился Онак.

– А это так важно? – спросил Далинар. Все взгляды обратились к нему. – Это просто еще одна война. Если бы они не сражались друг с другом, нашли бы кого-то третьего и напали на него сообща. Мы только этим и занимаемся. Месть, честь, богатства, религия… Какими бы ни были причины, результат всегда один и тот же.

Они молчали, и тишина быстро делалась неловкой.

– Светлорд Далинар, к какому ордену вы относитесь? – задумчиво спросил Хатам, словно пытаясь припомнить что-то.

– К ордену Таленелата.

– А-а… Тогда понятно. Они ненавидят религиозные споры. Вам, наверное, этот разговор казался ужасно скучным.

Вот и достойный выход из положения. Далинар улыбнулся и кив нул, благодаря Хатама за любезность.

– Орден Таленелата? – переспросил Онак. – Я всегда считал, что он для простонародья.

– Сказал натанец… – сердито заметил ревнитель.

– В моей семье все были набожными воринцами.

– Разумеется, – поддакнул ревнитель, – это ведь очень удобно, семейные воринские связи можно использовать, чтобы выгодно торговать с Алеткаром. Остается лишь гадать, сохраняется ли ваша набожность, когда вы покидаете наши земли.

– Я не собираюсь выносить такие оскорбления! – прорычал Онак.

Он повернулся и решительно двинулся прочь, вынудив Хатама вскинуть руку.

– Накали! – позвал великий князь и поспешно бросился вслед за гостем. – Прошу, не обращайте на него внимания!

– Невыносимый зануда… – негромко проговорил жрец и отпил из бокала – вино было оранжевым, разумеется, другого церковнику не полагалось.

Далинар хмуро посмотрел на него.

– Ты наглец, ревнитель, – резко бросил он. – Возможно, к тому же еще и глупец. Ты оскорбил человека, с которым Хатам собирается вести какие-то дела.

– Вообще-то, я принадлежу светлорду Хатаму, – ответил ревнитель. – Он сам попросил меня оскорбить гостя – светлорд Хатам пожелал, чтобы Онак счел себя опозоренным. Теперь, когда Хатам быстро согласится со всеми требованиями Онака, чужестранец предположит, что дело в этом происшествии, и не станет откладывать подписание договора, подозревая, что все идет слишком легко.

«А, ну да, – подумал Далинар, глядя вслед удаляющейся паре. – Они и на такое способны».

Что же он должен думать о вежливости Хатама, который позволил Далинару обосновать свою явную неприязнь к обсуждаемой войне? Неужели Хатам готовил Далинара для какой-нибудь скрытой манипуляции?

Ревнитель откашлялся:

– Буду признателен, светлорд, если сказанное останется между нами.

Далинар заметил, что Адолин вернулся на королевский остров в сопровождении шести офицеров в форме и при мечах.

– Зачем же ты мне все выложил? – Далинар вновь перевел взгляд на человека в белых одеждах.

– Хатам желает, чтобы партнер по переговорам знал о его доброжелательности, а я, светлорд, хочу, чтобы вы знали о нашей доброжелательности по отношению к вам.

Князь нахмурился. Ему нечасто приходилось иметь дело с ревнителями – его орден отличался простотой и прямолинейностью. Далинару хватало придворных интриг, он не горел желанием ввязываться в религиозные.

– Почему? Разве моя доброжелательность к вам имеет какое-то отношение?

Ревнитель улыбнулся:

– Мы еще это обсудим.

Он низко поклонился и ушел.

Далинар хотел его окликнуть, но тут прибыл Адолин, поглядывая в сторону великого князя Хатама.

– Что случилось?