Путь Короля. Том 1

Предстояло им ныне решить судьбы Восточной Англии. Ее король был мертв и не оставил после себя наследника. Народ роптал и питался слухами. Впрочем, не приходилось сомневаться, что если бы Бургреду взбрело в голову пойти на них войной, дабы сделать Восточную Англию частью своей Мерсии, он бы встретил самое яростное сопротивление. И, как часто бывало, англичане вновь принялись бы проливать кровь друг друга. Однако был и другой ход — предложить им в повелители человека местного, человека вполне знатного, который тем не менее всем — и прежде всего войском, с которым он прибыл на родину, — был бы обязан ему, Бургреду; и это бы, пожалуй, они проглотили.

А уж особенно если вспомнить о том, что у этого самого дворянина — и благодарного ему во всем юноши — был столь незаменимый отец! Это ведь не просто человек, это… живая верительная грамота викингов, — вдруг мрачно ухмыльнулся про себя Бургред. Да кто осмелится ополчиться против такого — пусть даже подставного — лица! В сущности же — лица на подставке, вновь сострил король. И молча воздал хвалу тому благословенному часу, когда на растянутых между двумя пони носилках этот человек въехал в его город.

А какой красавицей обзавелся этот Альфгар! И как все было трогательно обставлено: едва пони приблизились, юноша, не дожидаясь, когда расстегнут лямки на носилках, бросился перед отцом на колени и громко выпрашивал его прощения за то, что осмелился жениться без его согласия! Вообще-то паре этой, с учетом испытаний, выпавших на их долю, можно было простить что угодно, однако Альфгару и в голову не пришло уклониться от сыновнего долга. На нем была печать тех чувств, которые рано или поздно возвысят англичан над другими народами. Чувства долга и чести — так бы назвал их он, Бургред. Gedafenlicnis.

А вот что на самом деле шепнул коленопреклоненный Альфгар отцу: «Я женился на Годиве, отец. Я помню, что она моя единокровная сестрица. Но не вздумай об этом болтать: иначе я тут же всем скажу, что ты от пережитого повредился рассудком. А дальше у тебя могут возникнуть неприятности. Знаешь, безрукого человека придушить недолго… И, главное, не забывай: мы же оба твои дети. Если нам повезет, внуки твои станут зваться принцами. Это самое меньшее».

Когда же миновало первое потрясение, Вульфгар порешил, что все не так страшно. Что верно, то верно, настоящий инцест — кровосмесительство, на родном языке. Но что значит подобный пустяк? Вот, например, Трит, его собственная жена, прелюбодействовала с викингом-язычником, и кому до этого было дело? А если у Альфгара и Годивы родится от инцеста дитя, подобно тому, как родилось оно у Зигмунда и его сестры, о чем повествуют нам старинные предания, то оно, во всяком случае, будет не хуже того ублюдка, которого он, как осел, когда-то дал согласие вырастить…

Как только король Мерсии размашистым шагом вошел в комнату, сидевшие в ней мужчины поспешно вскочили и поклонились. Красавица же из Восточной Англии приветствовала его поклоном, исполненным на новый манер, позаимствованный у франков. Двое прислужников, которые до того о чем-то спорили вполголоса, приподняли устеленный одеялами короб с телом Вульфгара и поставили его сначала к стене, а затем, по мановению руки короля, на высокое кресло с ручками, ибо heimnar не смог бы поддержать в равновесии свое туловище. Все остальные, за исключением короля, также расселись.

— У меня есть вести из Юфорвича, — начал Бургред. — Эти вести свежее тех, что принес нам ты, — кивок в сторону Вульфгара, — и вести эти счастливые! Так или иначе, они побудили меня действовать. Ибо по всему выходит, что после сдачи города и короля Церковью…

— Назови вещи своими именами, государь, — оборвал его молодой этелинг из Уэссекса. — Король Элла был вероломно предан людьми, которых он взялся защищать…

Бургред насторожился. Юнец этот, он давно приметил, не отличается особой почтительностью ни к королям, ни к церковным иерархам.

— После сдачи в руки язычников короля Эллы, Рагнарссоны подвергли его лютой участи. В особенности же поусердствовал тот, кого они кличут Бескостным. Как и в случае с твоим бедным государем Эдмундом, — вновь кивнул он в сторону Вульфгара. — И однако казнь эта вызвала разлады среди их войска. До нас дошла странная весть, что казнь будто бы закончилась тем, что тело короля было пробито какой-то гигантской стрелой, пущенной из машины. Из-за этих машин якобы и произошел раздор. Впрочем, нам важно то, что это произошло. Ибо армия викингов отныне расколота на две части.

Мужчины удивленно и радостно хмыкнули.

— Одна их часть покинула Юфорвич и направилась на юг. Часть хотя и меньшая, но вполне боеспособная. Спросим себя, зачем и куда они идут? И я отвечу — идут они в Восточную Англию, идут туда, откуда явились…

— И назад к своим ладьям, — ввернул словцо Альфгар.