Путь кшари. Дорога энэ

Около плетеной стены никого не было. Мэтт вытащил из пояса зажигалки и аккуратно примостил рядом с глиняными шариками – отличные гранаты получатся, когда масло загорится.

– Гляну сначала, – тихо сказал отец. – Здесь меня подожди.

Мэтт пожал плечами: чего смотреть, он три дня назад проверял: на месте склад, и бочки со смолой никуда не делись. Шикарно гореть будет. Может, они даже с орбиты на эту красоту полюбуются.

Тихо скрипнула надломленная палка, и отец почти бесшумно скользнул в получившуюся щель. Мэтт продолжил возиться с зажигалками, распихивая по трубкам кору.

Над головой что-то зашуршало и застрекотало. Мэтт задрал голову и прищурился, пытаясь разглядеть, кому там не спится. Фейха. Смешной дракончик, симпатичный, но очень кусачий, лучше близко не подпускать. Мэтт еще немного понаблюдал за рептилией и опять опустил голову, нашаривая взглядом кору для зажигалок. И вздрогнул.

Перед ним стоял кшари.

Зажигалка выскочила из руки и бодрой лягушкой поскакала в заросли. Прикрытый пледом фонарь завалился набок. Мэтт вскочил, совершенно забыв про лежащую рядом кирку. Рванулся в сторону и… растянулся на земле. В шею уперлось что-то острое, а в следующий момент в лицо врезался тяжелый ботинок – и мир погас.

***

По лицу медленно стекали капли. Мэтт сначала удивился: он что, на улице спит? И руки затекли… А потом понял. Когда смог поднять голову и оглянуться. Он стоял на коленях у столба и не падал только потому, что руки были прикручены к этому самому столбу. Рядом у такого же столба стоял отец, дальше Томас, Миха и Карлос. Живы…

Мэтт хотел обрадоваться, но вместо этого застонал от жгучей боли в вывернутых суставах. Небо уже светлело, значит, они тут всю ночь провисели.

– Пап… Па, слышишь меня?

Отец медленно повернул голову, и Мэтт судорожно сглотнул. Вместо лица был кровавый блин, вместо глаз – две узкие щели. Отца били, и били долго. Твари…

– Что случилось, па?

Отец молчал долго, собираясь силами, а потом прохрипел:

– Кшари… нас ждали кшари…

– И что теперь? Нас выпорют, да?

Его уже один раз таскали к столбу – надсмотрщики решили, что пара ударов плетью помогут рабу лучше справиться с наглостью. Действительно помогло, Мэтт предпочитал больше так сильно не нарываться. Сейчас, скорее всего, парой ударов они не отделаются.

Отец не ответил.

Ждать, когда за ними придут, пришлось долго. Мэтт даже решил, что их тут так и оставят, что это и есть наказание – висеть на столбе, пока руки не отвалятся. Но через пару часов появились жрицы, затем пригнали остальных рабов, похоже, всех, кто работал на шахте, последними прибыли крылатые.

Мэтт, закусив губу, следил, как те неторопливо планируют вниз, закладывая широкий круг и убирая крылья. Кшари никуда не торопились, они даже не взглянули в сторону рабов, поклонились жрецам и выстроились позади столбов. Мэтту отчего-то стало страшно. Эта равнодушная, деловитая неторопливость вымораживала.

– Они нарушили волю Великих! – жрец тоже не смотрел в их сторону, обращаясь к остальным. – Они хотели убить наших стражей! Мы слышали голос Великих! Мы знаем их волю! Их ждет сумрачный мир Арроха!

Мэтт хотел сказать, что они никого не собирались убивать, да и как они могли бы это сделать? Но жрец продолжал говорить, и мнение связанного раба его не интересовало. Мэтт закрыл глаза, чувствуя, как по спине ползет липкий холод. Пусть их выпорют! Бросят у столба без еды! Запрут в шахте! Святая Космодева, пожалуйста…

Жрец повернулся.

– Просите милости Великих.

Мэтт торопливо оглянулся на отца и кивнул:

– Мы просим, да… Простите… Великие… Да как их просить?!

Голос у Мэтта задрожал, он не понимал, почему молчит отец, и Миха, и остальные… Они не поняли, что сказал жрец! Надо перевести!

Мэтт повернулся и замер. Кшари приставил меч к горлу Томаса, оттянув ему голову назад.

– Нет… остановитесь… вы не можете…

Черный меч дернулся слева направо, и красная кровь хлынула на светлую безрукавку.

– Папа!

Мэтт видел, как черное лезвие чиркнуло по худой шее Михи, как кшари неторопливо подошел к отцу и потянул его за волосы, заставляя поднять голову. И опять хлынула кровь.

Воздух застрял в горле, намертво заблокировав крик.

Чья-то рука схватила его за волосы, Мэтт дернулся, пытаясь увернуться, но не смог. Острое лезвие царапнуло шею. Он уже понимал, что будет дальше, но не мог выдавить из себя ни звука. Просто смотрел на тело отца и молчал. Кшари отчего-то медлил.

– Сколько ему лет?

– Четырнадцать, – торопливо шагнул вперед Рябой Джек и поклонился. – Четырнадцать, страж.

– Что он делает на шахте?

– Привезли с остальными.

– Выпороть.

Чужая рука отпустила волосы, и Мэтт опять повис на вывернутых руках. Что сказал надсмотрщик, он толком не понял.

Веревка на руках ослабла, а потом и вовсе исчезла. Мэтт упал на землю и завыл.

***