Путь кшари. Дорога энэ

– Кого? – не понял Мэтт.

– Кшари новых поймали, – пояснил кто-то сзади. – Болтают, среди них флотские были. Только, похоже, брехня.

– Да я сам видел, – начал кипятиться первый, – что я, флотских не узнаю?

– И сколько их? – заинтересовался Мэтт.

– Трое. Двое совсем зеленые, один постарше. Офицер вроде.

В то, что кшари смогли захватить офицера космофлота, верилось с трудом, не того уровня рыбка, не по зубам местным акулам, но мужик едва кулаком себя в грудь не бил, доказывая обратное.

– Тьфу, – сплюнул на землю невысокий, щербатый мужичонка, – и чего их сюда принесло? Как бы за ними остальные не явились. Век бы их не видеть.

Сам Мэтт с флотскими раньше не встречался, но болтали про них разное. И что милосердием боевой флот Лиги не страдает, прокладывая себе путь ракетами и не сильно заботясь о сопутствующих потерях; что за своих они мстят так, что живые завидуют мертвым; что превратить планету в радиоактивную пустошь для них, как кофе на завтрак выпить. Говорили и другое. Что без них Галактика давно бы превратилась в смертельный котел; что лишь флот смог остановить Вторую галактическую, раскидав противников по углам, как глупых котят; что, когда совсем плохо, надежда остается только на закованный в черную броню десант…

Гая, например, их люто ненавидела: она была родом с Нью-Ирлы, не самой спокойной планеты, вечно раздираемой локальными войнами, и видела, что остается от жилого дома, когда рядом в землю втыкается ракета. Когда она втыкается в сам дом, от последнего не остается ничего. Гаю к ним на геологическую станцию забрала тетка, подальше от заново разгоревшейся войны, и хоть как-то положительно отзываться о космофлоте в присутствии рыжей было опасно для здоровья. Он один раз попытался выступить в защиту космических миротворцев, но тут же нарвался на злое: «ты англосакс, тебе не понять» – и решил не обижать подругу. Гады так гады, чего спорить. Тем более он собирался стать капитаном собственного грузовика, а дальнобойщики традиционно флотских недолюбливали. Но сейчас он был готов сам явиться в ад и всучить дьяволу душу, лишь бы в бездонном небе Эр-Кхара появились боевые птицы Лиги.

– А эти… – Мэтт мотнул головой в сторону вышки, точащей красным грибом над макушками деревьев, – лучше, что ли? Еще скажи, что тебе тут нравится.

– А что? – хохотнул щербатый и хлебнул боргара. – Не стреляют, хавчик каждый день, да и наливают.

Мэтт повернулся к первому, решив, что вступать в глупый спор не имеет смысла. Доказать идиоту ничего не получится, а время потратит.

– У Храма Ашера, говоришь?

– Мэтт, ты по плетке соскучился? – заржали сбоку. – Снова нарвешься! – И пихнули в руку тыкву. – На, выпей, расслабься.

Мэтт машинально взял предложенное, продолжая задумчиво смотреть на тропинку. Храм Ашера был далековато, на четыре террасы выше их поселка, но что гораздо важнее, ночью покидать бараки было запрещено и следили за этим строго. Это на рудниках любая попытка бегства была заранее провальной, здесь было куда бежать, город был совсем недалеко. И космодром тоже. А значит, лучше пробовать днем. Оставалась сущая мелочь – придумать, как убедить надсмотрщика, что ему надо не в сады, а ровно в противоположную сторону.

Уже выйдя из столовой, он с удивлением обнаружил в руке тыкву с плюхающей в ней настойкой. Пить ее не хотелось, нести обратно тоже, и Мэтт, подумав, решил, что лишним не будет: он еще месяц назад нашел удобный камень, отлично прикрывающий небольшую яму – рядом будешь стоять, не заметишь. Сейчас в тайнике болталась только веревка, но можно к ней и настойку добавить, пригодится потом. Утром и отнесет, а пока можно и в пояс сунуть: тыковка маленькая, не заметят.

***

За ночь ни одна гениальная мысль так в голову и не забрела. Так что с утра пришлось плестись к знакомой груше. Мэтт поставил на землю корзину и покосился на тропинку. А если сбегать? Быстро не получится, могут засечь, и он окажется у столба или в яме, что еще хуже. Потеряет время, а пленников вряд ли будут долго тут держать, если сразу в поселок не привели, значит, на рудники отправят.

– Энэ!

Мэтт сделал вид, что не услышал.

– Мэтх!

– Чего тебе?

В кустах стояла Мара и махала рукой, подзывая к себе.

– Можешь меня подсадить?

– Чтобы ты мне опять про крылатых начала рассказывать?

– Не буду, – серьезно пообещала Мара и тут же добавила: – А у меня сегодня две лепешки и сыр.

Мэтт задумчиво пнул корзинку ногой.

– Если я не соберу норму, меня накажут.

– Мы быстро, – торопливо пообещала Мара, – глянем и все.

– А ты не должна сейчас учиться… или молиться, что вам там положено?

Мара независимо пожала плечами, но все-таки ответила.

– Аштэ Руха такая старая, что чаще спит, чем учит. Она не заметит, что меня нет.

– Значит, прогуливаешь… – Мэтт отодвинул корзину и протянул руку: – Давай сыр.

Сейха была на месте, гнездо за ночь тоже никуда не делось.