Путь кшари. Дорога энэ

– Полезли? – предложил Мэтт, кивая на сейху. – Интересно, как там ушу?

– У меня сегодня сыра нет, – ехидно сообщила Мара.

– Ничего, – усмехнулся Мэтт, – я тебя подсажу совершенно безвозмездно.

Драконята были на месте, только старший, тот, что покрупнее, с важным видом взгромоздился на бортик гнезда, высокомерно поглядывая на пропасть под ним. Взлететь, впрочем, не пробовал, дисциплинированно держал крылья сложенными.

Мэтт, наблюдая, как вышагивает маленький ушу, неожиданно вспомнил слова седого. Тот так уверенно сказал, что их найдут, пусть даже через месяц… Флот своих не бросает, а значит, рано или поздно появится, и можно, конечно, дождаться их в сельве, но кто сказал, что они просто их заберут, проигнорировав такую интересную планету? Особенно если предположить, что флотских изначально было не трое, а больше, но остальные до клетки не дожили. Отсутствием воображения Мэтт не страдал, и картинка взрывающихся Храмов встала перед глазами как живая. Еще какой-то месяц назад он бы постарался картинку задержать подольше, мечтая, как в этой огненной каше сгорают крылатые, но сейчас в мечту вплелась фальшивая, неправильная нота. И имя ей было – Мара. В Храмах не только крылатые, а ракеты не выбирают, кто достоин смерти, а кто нет.

– Мара, – осторожно позвал Мэтт, – скажи, а если здесь появятся корабли диких, вы что должны делать? Ну, может, у вас убежища есть или еще что-нибудь.

– Ты что? – беззаботно удивилась Мара. – Они тут не появятся, кшари их в космосе остановят.

Мэтт сильно сомневался, что есть такая сила, которая способна остановить боевой линкор, если тот решит не останавливаться. Крылатых он даже не заметит, как носорог не заметит роящуюся вокруг мошкару. Кшари, напав на корабль Лиги, подписали приговор своей планете и даже не поняли этого.

– Мара, понимаешь, если сюда прилетят дикие, то… – Мэтт замешкался, не зная, как перевести «война», он никогда не слышал здесь этого слова, – тут будет смерть.

Это слово тоже не очень подходило, особенно если его дословно перевести на нью-инглиш: счастье-в-вечности. Мэтт никакого счастья в смерти не видел, лишь кровь и хрипящий в горле воздух.

– Мэтх, – Мара взяла его за руку, – не бойся. Кшари смогут нас защитить, дикие не прилетят.

Мэтт качнул головой.

– Малая, если увидишь корабль диких – беги! В сельву, как можно дальше. Пообещай мне, ладно?

Мара смотрела на него, как на маленького, глупого ребенка, который испугался монстра под кроватью, и объяснить жрице, что монстр реален и легко может их всех сожрать и не подавиться, было невозможно. По крайней мере, нельзя было это сделать, не подставив флотских и не отправив их к пыточному столбу. Может, еще обойдется? Ну с чего флоту расстреливать Храмы, он действительно не монстр…

– Скоро День Ашера, – успокаивающе добавила Мара, – сам увидишь, сколько у нас кшари, они все в гнездо вернутся.

– Утешила, – пробормотал Мэтт и, вспомнив, что один вопрос он так и не выяснил, спросил: – А ты тоже не знаешь, за что того кшари наказали?

– Он опоздал. Слишком долго шел из сельвы.

Мэтт сопоставил сине-зеленую морду кшари, которую он наблюдал в госпитале, информацию про погибшего брата и напавших ушу и недоверчиво вытаращился на Мару. Та поняла правильно.

– Это хорошо, что его выпороли. Сначала хотели на алтарь отправить.

Изумления в глазах Мэтта стало на порядок больше.

– Подожди, ему уже есть пятнадцать?

Мара покачала головой:

– Они бы подождали, когда исполнится.

– То есть… пацан едва не сдох в сельве, потерял брата, отбил атаку ушу, и в благодарность его решили отправить к Великим? А потом передумали и избили. И почему я даже не удивился…

Мара немного помолчала и нехотя произнесла:

– Когда ты так говоришь, все выглядит как-то неправильно.

Наверно, стоило расстроиться, что этот крылатый опять пропустил встречу с Великими, но Мэтт только задрал голову, разглядывая высокое, пронзительно-синее небо. Давайте, мужики, жгите! Тут уже ничего не исправить.

***

Тейат, похоже, выползла из-за макушек деревьев, и шаловливые лучи, пробравшись в щель под крышей, смешно щекотали затылок. Дневная жара еще не навалилась душным одеялом, но уже подползала, обещая обычный, ничем не примечательный день в аду. С улицы послышались громкие голоса – кто-то спорил почти под самыми стенами Храма.

– Вархи… – Мэтт оторвался от губ жрицы и трагическим шепотом добавил: – мне не нравится, что мы днем занимаемся этим. Нас могут застукать.

– Тут никого нет.

– Если нас поймают, меня могут отправить на алтарь, – уперся Мэтт.

– Энэ, не зли меня! Ты и так опоздал!

В голосе жрицы отчетливо послышалось раздражение, и Мэтт постарался раскопать в себе еще немного актерского таланта.

– Вархи, – заскулил он, – ну пожалуйста, давай ты лучше мне ночью прикажешь прийти?

– Почему ночью?

– Ночью никто не ходит, и я…

Мэтт напрягся, старательно вспоминая все, что он видел в фильмах с маркировкой «не для детей», и принялся перечислять, обещая доставить жрице удовольствие по высшему разряду – до этого все было неубедительной пародией исключительно потому, что днем он нервничает. Надо ночью. Без вариантов.