Путь кшари. Дорога энэ

Взгляд у жрицы стал задумчивый. Мэтт начал прикидывать, как он будет выпутываться, если жрица сейчас все-таки разозлится и отправит его к столбу наказаний на всю ночь.

– А почему нельзя и сейчас, и ночью?

Мэтту захотелось постучаться лбом о стойку стеллажа. Можно, конечно, и так, но кто сказал, что жрица потом не передумает и не отложит ночное свидание на пару дней? Нет уж, пусть потерпит до вечера.

– Потому что сейчас мне страшно, что застукают. Очень страшно. Давай ночью, а?

– Энэ, ты испытываешь мое терпение! – Вархи недовольно дернула плечом, отстраняясь. – Хорошо, передай энэну, что ты сегодня ночью работаешь… в госпитале.

– Спасибо!

Мэтт прильнул к губам жрицы с куда большим воодушевлением, но Вархи его оттолкнула, напомнив, что бедному рабу ужасно страшно. Но это уже было неважно, он получил совершенно легальный пропуск на выход из барака ночью, и это было отлично. Теперь главное, до вечера ни во что не вляпаться.

До обеда Мэтт олицетворял саму покорность и послушание, стараясь лишний раз не попадаться на глаза жрецам, а лучше вообще никому не попадаться. Но стоило Тейат перевалить за середину небосклона, как стало понятно, что сейчас самое время сбегать к тайнику: жрицы попрятались от жары в госпитале и под навесами, рабы тоже не рвались совершать трудовой подвиг, и площадь перед Храмом опустела. А ночью он в лучшем случае тайник не найдет, а в худшем – переломает ноги, пока по камням будет прыгать.

Мэтт ухватил две увесистые корзины с мусором и уверенно направился в сельву. Одинокий жрец, отдыхающий под навесом, проводил его равнодушным взглядом и отвернулся. Мусор Мэтт добросовестно оттащил до места и даже аккуратно прикрыл кучу мхом – через пару дней от мусора ничего не останется, можно будет свалить в яму новую порцию. Пристроил корзины у дерева (на обратном пути заберет) и пошел на шум реки.

Тайник был недалеко, под старой сейхой, надо перелезть через наваленные как попало камни и продраться через заросли бамбука. Мэтт обогнул толстый ствол и… дернулся в сторону, ошарашенно уставившись на воткнувшийся перед носом нож.

– Энэ? Что ты тут делаешь?

Глава седьмая. Храм Хур-Саг. Второй шаг к свободе

Если бы Мэтта интересовало, как кшари развлекаются, то он, получив ответ на свой вопрос, совершенно точно предпочел бы и дальше оставаться в неведенье.

– Не дергайся, энэ!

Развлекались двое, чернявый и рыжий, третий – старый знакомый – смотрел на Мэтта так, словно это раб придумал метать в себя ножи, да еще и заставил кшари этим заниматься.

– Замри, энэ, кому сказали!

Нож, черной рыбкой мелькнувший в воздухе, вонзился рядом со щекой. Рано или поздно кто-то из крылатых промахнется и острая деревяшка вопьется ему в глаз. Хотя кшари не собирались его убивать, им доставляло удовольствие унижение раба, нравилось смотреть, как тот дергается от каждого взмаха руки и пытается отодвинуться чуть дальше. Наверно, можно было закрыть глаза и надеяться, что кшари не промахнутся, но Мэтт упрямо смотрел на них, даже не подумав опустить взгляд. И с каждым броском, с каждым воткнувшимся рядом ножом внутри разгоралось что-то злое и горячее. Собственная покорность была во стократ более мерзкой, чем то, что делали кшари. Он стоял и безропотно ждал, дрогнет рука крылатого или нет, не сопротивлялся и не возражал. Тупой, послушный раб.

Если его сейчас убьют, то флотские не найдут дорогу в сельву. Никак нельзя, чтобы его убили именно сегодня…

Чернявый подкинул на ладони нож и встал боком, отвернувшись от стоящего на коленях раба, коротко взмахнул рукой и нож задрожал у подбородка. Следующий – у виска. И еще один, уже не видно, куда попал, только труха с дерева посыпалась. Мэтт опустился на пятки и прижался спиной к шершавому стволу. Надо терпеть, если он не выдержит, его точно убьют, а он должен вывести парней. Он не может их не вывести.

Русый смотрел на него в упор, и Мэтт упрямо задрал подбородок. Не отведет он взгляд, не дождутся. Странно, но взгляд отвел кшари.

– Эне, пошел вон отсюда!

Переспрашивать Мэтт не стал. Вскочил и рванул вверх по тропе, не глядя под ноги. До тайника он добежал, не оборачиваясь и, похоже, поставив галактический рекорд в беге по пересеченной местности. Можно было торжествовать и праздновать победу, но Мэтт об этом не думал, лишь о том, чтобы побыстрее удрать от крылатых, пока те не передумали и не приказали вернуться.

Ноги перестали слушаться, стоило ему притормозить. Мэтт тяжело опустился на землю и привалился к поросшему лишайником валуну. Руки дрожали совершенно неприлично. Этот крылатый, наверное, был его личным проклятьем, приспичило ему со своими братьями в ножички поиграть… Хотя в этот раз мироздание решило перевести крылатого в его личные телохранители: если бы не он, чернявый точно резвился бы до первой ошибки… или последней. Мэтт зябко повел плечами, вспомнив летящий в лицо нож.