Путь медитации. Руководство шаг за шагом

Это не мысль — это чувство. Это не мысль в мозгу, но состояние, в котором вы чувствуете, что никто вам не враг. А когда возникает это состояние «никто мне не враг»? Оно возникает, когда вы больше никому не враг. Возможно, что у Махавиры все еще оставались враги, но Махавира говорит, что никто не является его врагом. Что это значит? Это значит, что он не несет враждебности. Махавира говорит, что не замышляет никакой вражды. Какой это, должно быть, радостный момент!

Когда вы любите человека, это вызывает так много радости: так может ли быть предел радости, испытываемой тем, кто в состоянии любить целый свет? Это ничего не стоит, вы ничего не теряете, а обретаете многое. Потому я не говорю, что Махавира и Будда отшельники, отрицающие мир: в этом мире они являются теми, кто наслаждается жизнью больше других. В этом мире они получили наибольшее наслаждение. Можете быть, вы отшельник, но не такой, как они. Эти двое открыли так много дверей к запредельному, бесконечному блаженству. Они испили и познали наивысшее, наипрекраснейшее, божественное в этом мире. А что знаете вы? Вы не знаете ничего, кроме яда. Они же познали эликсир.

Вам придется дисциплинировать свою жизнь для того главного момента, когда вы будете способны распространять свою любовь на весь мир, и лучи этой любви будут исходить из вашего сердца. Но для того, чтобы это произошло, нужна дисциплина. Убедитесь, что вы совершаете маленькие акты любви каждый день. Делайте это осознанно. Целый день вам даются тысячи возможностей выразить свою любовь. Но у вас много дурных привычек — вы упускаете все возможности выразить любовь, но не упускаете ни единого шанса выразить свою ненависть. Чем больше вы упустите возможностей для выражения ненависти, тем лучше, и чем больше вы используете возможностей выразить свою любовь, тем лучше. Пусть шансы ненавидеть пройдут мимо. Время от времени давайте им пройти неиспользованными. И время от времени сознательно используйте возможности любить. Это невероятно ускорит процесс вашей медитации.

Итак, первым ключом было дружелюбие, а второй ключ — это сострадание. Сострадание — это тоже форма дружелюбия, но я упоминаю его отдельно, потому что оно также содержит и некоторые другие элементы. Под «другими элементами» я подразумеваю, что если вы посмотрите на окружающих, то ощутите сострадание к ним. Прямо сейчас здесь сидит много людей — кто знает, может быть, к вечеру кто-то из них умрет. Однажды вечером в любом случае каждый умрет, однажды все мы умрем. А если я осознаю, что лица одного из всех сидящих передо мной я, возможно, никогда больше не увижу, — разве мое сердце не наполнится состраданием ко всем?

Я только что был в саду, и цветы, которые сейчас расцвели, к вечеру увянут. Их жизнь очень коротка: они расцветают утром, а к вечеру они мертвы. Когда вы вспомните тот факт, что эти улыбающиеся сейчас цветы к вечеру увянут, опадут и смешаются с пылью, неужели это не наполнит вас состраданием к ним? Разве мысль о том, что некоторые из звезд на ночном небе погаснут и упадут, не наполняет вас состраданием к звездам? Если бы мы имели более глубокое понимание, глядя на все, что нас окружает, мы бы ощущали глубокое сочувствие ко всему. Наша встреча так коротка, эта жизнь так трудна, это такая редкая возможность; так много страсти, так много желаний, так много боли в каждом человеке, и все же мы как-то живем и любим, и создаем произведения искусства — разве это не вызывает глубокого сострадания?

Однажды какой-то человек плюнул в Будду. Этот человек так разозлился, что плюнул в него. Будда вытер плевок и сказал этому человеку:

— Хочешь еще что-нибудь сказать?

Ананда, ученик, сидевший рядом с Буддой, воскликнул:

— О чем ты говоришь? Разве он что-нибудь сказал? Только прикажи, и я займусь им. Он плюнул в тебя — это уж слишком!

Но Будда ответил:

— Он пытается что-то сказать, но у него нет для этого слов. Он пытается что-то сказать, но его язык бессилен, а внутренний импульс силен. Он не смог этого сказать, поэтому выразил через действие.

Я называю состраданием то, что Будда посочувствовал человеку в его бессилии. Человек пытался что-то сказать, он пытался что-то выразить и был очень сердит. Он не смог найти слов, поэтому выразил это плевком. Когда кто-то приходит ко мне с любовью и берет меня за руки, я испытываю такое глубокое сострадание: он пытается что-то сказать, но ему не хватает слов. Этот человек пытается что-то сказать, беря меня за руки. Когда человек обнимает кого-то, слов не хватает. Человек так беспомощен, но он пытается что-то сказать, поэтому прижимает свое сердце к сердцу другого человека, так как не может найти другого способа.