Путь мертвеца

Капитан Салазар привязал лошадь совсем рядом с местом своего ночлега и, пока спал, все время держал поводья в руках. За ночь он поворачивался и просыпался несколько раз и видел, что лошадь цела. Но когда проснулся перед самым рассветом, в руке у него оказались лишь перерезанные поводья, а лошадь исчезла.

— А я считал, что индейцы здесь не появятся, как вы обещали, — раздраженно заметил Длинноногий.

Беспечность мексиканцев сильно удивила его — они даже не выставили никакой охраны. Когда объявили привал, пешие солдаты так и повалились спать там, где стояли: они думать ни о чем не хотели, только бы поскорее лечь и отдохнуть. Техасцы тоже легли спать, но руки у них были связаны, так что о сторожевых постах и говорить не приходилось, да это и не входило в их обязанности.

Капитан Салазар насупился и молчал, шокированный произошедшим и вытекающими из всего этого последствиями. Он долго смотрел, вытаращив глаза, на иссушенную равнину, словно надеясь разглядеть там пропавшую лошадь и ослов, мирно щиплющих травку. Но видел одну лишь бесплодную песчаную землю и восходящее на востоке солнце.

Длинноногий вынужден был повторить свое утверждение:

— Полагаю, что вашу лошадь увели те самые индейцы, которые не появляются здесь, — произнес он.

— Да, это Гомес украл мою лошадь, — согласился Салазар. — Он не знает отдыха и в своих родных местах ничего не боится. Никто иной на такое не осмелился бы.

— А поводья, которые он перерезал, лежали, между прочим, всего в трех футах от вашего горла, — подчеркнул Длинноногий. — Если бы захотел, он запросто поступил бы так же и с вашим горлом.

Капитан Салазар посмотрел на концы поводьев. Длинноногий прав: Гомес мог бы легко перерезать ему горло.

— Верно, если бы захотел, — подтвердил Салазар, — но здесь он потрудился ради спортивного интереса. Ну что ж, нужно двигаться дальше.

В полдень теплый воздух сменился на холодный — снова задул северный ветер.

— Боже мой, как же мне не хочется вновь мерзнуть, — захныкал Джонни Картидж. — Я даже не возражал бы умереть, лишь бы было тепло.

Его опять обуял страх.

— Хватит тебе ныть, это легкий ветерок подул, — успокаивал его Длинный Билл. — Я тебя уже нес на руках и еще понесу, если понадобится.

— Нет, Билл, не понесешь, не сможешь же ты нести меня сотню миль, — продолжал хныкать Джонни, но ветер уже завыл у них за спиной, так что его причитаний никто не услышал.

Колл шагал между Матильдой и Гасом — он все еще не мог твердо держаться на ногах, к тому же на него временами накатывали приступы лихорадки, и тогда в глазах все плыло и кружилось. Из всех техасцев руки не связали лишь Матильде. Она все больше нравилась капитану Салазару и время от времени принимала от него приглашение перекинуться в картишки. С пленными он не снисходил до панибратства и в карты с ними не играл, а мексиканские солдатики были слишком молоды и хорошо играть в карты не умели. Один старый охотник на медведей как-то научил Салазара подкидному дураку — вот этой игрой они и развлекались с Матильдой Джейн.

Они шли вперед, подгоняемые в спины холодным северным ветром. Гас оглянулся — эту привычку он приобрел после встречи с медведем-гризли и рассказа Длинноногого про того малого, которого задрал медведь во время рыбалки. Умение медведей бесшумно подкрадываться к жертве вызывало у него тревогу.

Оглянувшись через плечо, он уловил нечто тревожное — к ним стремительно неслось что-то огромное и коричневое. Это огромное было пока довольно далеко — он мог различить лишь саму массу, но цвет ее был определенно коричневым, тот самый цвет, который присущ медведям-гризли.

— Капитан, ружья к бою! — в ужасе закричал он. — За нами гонится медведь!

Ему поверили, никто четко не различал, что такое движется к ним, видели только, что мчится довольно быстро. Салазар сразу же развернул цепь солдат и приказал приготовиться к стрельбе.

— Разрешите уж мне, капитан, пострелять из мушкета, — попросил Длинноногий. — Ваши мальчишки так перепуганы, что, думается, половина из них вообще не попадет в цель.

— Я тоже так думаю, — ответил Салазар.

Он подошел к ближайшему солдату и отобрал у него мушкет. Затем вернулся к Длинноногому, развязал ему руки и вручил оружие.

— В последний раз, когда я передал техасцу оружие, он разрядил его в меня, — напомнил Салазар. — Пожалуйста, мистер Уэллейс, будьте благородны. Стреляйте в медведя. Если убьем его, у нас хватит еды на весь переход по Пустыне смерти.

Но тут Гас увидел нечто такое, что встревожило его еще сильнее — медведь вдруг взмыл высоко в воздух. Он, похоже, пролетел в воздухе несколько ярдов, а затем приземлился.

— Боже милостивый! Он еще и летает, — пробормотал Гас.

Не успел он договорить, как огромная масса взлетела опять — весь отряд оцепенел в ужасе, даже Длинноногий. Он на своем веку наслушался немало всяких рассказов о медведях, но никто еще не говорил, что гризли умеют летать. Он встал на одно колено и тщательно прицелился из мушкета, хотя медведь — если это был медведь — все еще находился довольно далеко от них.