Путь мертвеца

В тот день, несмотря на оптимизм капитана Салазара, многие мексиканские солдаты выбыли из строя. Они испытывали голод и слабели с каждым днем и часом. В середине дня капитан приказал устроить привал и отдыхать, а когда подошло время выступать снова в поход, шестеро солдат просто не смогли подняться. Глаза у них были безжизненными.

— Дурачье, ведь уже безопасные места видны, — понапрасну увещевал их Салазар. — Не пойдете дальше, Гомес к вам явится. Он всех мигом прикончит, да еще вам может и не повезти так, как повезло тем троим, убитым одними стрелами. Может, он захочет с вами позабавиться — а забавы апачей отнюдь не из приятных.

Пока он говорил, выражение лиц солдат не менялось, они лишь взглянули на него и тут же опустили глаза.

— Им пришел конец, — заключил Длинноногий. — Мы все подошли к последней черте. Эти мальчишки выдохлись совсем. Капитан может, конечно, орать и бесноваться сколько ему угодно, — но они: уже готовы.

Капитан Салазар, наконец, тоже пришел к такому же выводу. Он сурово посмотрел на шестерку, но снова убеждать их двигаться дальше не стал. Забрав у них три мушкета, он повернулся и собрался уходить.

— Боеприпасы я оставляю вам, — сказал он напоследок. — У троих есть ружья. Палите из них по апачам. Если не разгромите их, то хоть отгоните, а потом застрелитесь сами из револьверов. Прощайте.

Оставлять на произвол судьбы шестерых своих солдат ему было нелегко — труднее даже, чем полагали техасцы. За время своего пребывания в плену они ближе познакомились со многими мексиканцами — узнали, как их зовут, а сидя вокруг костра по вечерам выучили отдельные слова и фразы по-испански и разговаривали с ними. Длинноногий, к примеру, узнал свое имя по-испански, а мексиканские ребята стали называть его по-английски. Гас показал двумя парнишкам, как играть в «ножички», Матильда и Длинный Билл обучили некоторых простым карточным играм. В самые холодные вечера все они сбивались в кучу и передавали карты по кругу закоченевшими руками. Пройдя вместе трудный и утомительный путь в десятки миль, они перестали испытывать чувство враждебности друг к другу — все они находились в равном отчаянном положении. Один из мексиканцев, умевший обрабатывать дерево, так обстругал и отполировал развилку на костыле Вудро Колла, что тот перестал натирать кожу в подмышке.

И вот теперь они оставляют шестерых своих знакомых — Салазар и остальные мексиканцы уже ушли вперед на сотню ярдов, направляясь к видневшимся вдали горам.

— Премного тебе благодарен, — поблагодарил Колл мальчика, который обстругал ему костыль.

Кто-то из техасцев невнятно пробормотал прощальные слова, но Матильда молчала — она чувствовала, что не вынесет сцены прощания: мальчишки умирают день за днем, один за другим. Она повернулась и пошла, плача, от них.

— Боже мой, нам нужно где-то раздобыть хоть какую-нибудь еду. Этот проклятый переход на пустой желудок вымотал меня вконец, — пожаловался Длинный Билл.

В середине дня отряд проходил мимо участка с растущими дикими тыквами — побеги их стелились по песку, и их было там многие дюжины.

— А можно их есть, капитан? — поинтересовался Длинноногий.

— Это дикие тыквы, — пояснил Салазар. — Если хотите есть тыкву, ешьте, пожалуйста.

— Капитан, но другого ничего нет, — заметил Длинноногий. — Те горы, похоже, не так уж близко находятся. Нам лучше сорвать несколько штук и попробовать.

— Поступайте, как знаете, — ответил Салазар. — Я же лучше буду ходить голодным, нежели есть эти тыквы.

Вечером, однако, он проголодался еще сильнее и решил отведать тыкву. Они разложили небольшой костер, положили в него тыквы и стали печь, как пекли картошку. Тыквы сморщивались и высыхали, а людям приходилось грызть обугленную кожуру.

— По вкусу как головешки, — с разочарованием произнес Гас.

— Если подать их на тарелках, то, может, они показались бы нам вкуснее, — высказался Длинный Билл, чем немало рассмешил Длинноногого.

Хоть он и строго наказал собирать тыквы — и их собрали все до одной — сам еще не попробовал ни кусочка.

Кто-то оголодал настолько, что ел высохшие тыквы, даже не поморщившись.

— Они горькие, как сам грех, — назидательно заметил Гас, разжевав кусочек.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, — откликнулся Длинноногий. — Греха я не пробовал.

Матильда воткнула нож в свою тыкву, и в лицо ей пыхнуло горячим воздухом. Она обнюхала тыкву и зачихала. После этого в сердцах отшвырнула ее прочь.

— Если уж она заставила меня чихать — жди беды, — произнесла Матильда.

Правда, позднее она все же разыскала ту брошенную тыкву и съела ее.

Один мексиканский солдат сорвал не только тыквы, но и вьющиеся стебли. Он обжарил их и съел, другие тут же последовали его примеру. Даже Салазар принялся грызть жареные стебли.

— Когда все же мы дотащимся до гор, капитан? — поинтересовался Длинноногий. — Может это всего лишь мираж — так частенько бывает на высоте.

Салазар лишь тяжело вздохнул — день клонился к закату, настроение у него портилось. Скоро от отряда ничего не останется, кроме нескольких пленников.