Путь между

— Я раздвоился, — сокрушенно поведал король. — И я уже ничего не понимаю. Я бесконечно рад тому, что стражники подавили это дурацкое восстание, зачинщиком которого поневоле оказался я сам. И мне страшно стыдно перед всем этим поверившим в меня сбродом.

— А мне кажется, — тихо возразил шут, — ты только теперь начинаешь кое-что понимать…

— Я жил себе спокойно во дворце, — не слушая его, продолжил Денхольм, — и твердо знал, что хорошо и что плохо. Мечтой моей жизни было раздавить эту воровскую гидру, смести с лица земли Темную Сторону Итанора! А теперь я сочувствую преступникам и боюсь собственной стражи! И побери меня Йоттей, если я знаю, что мне делать!

— Вернуться во дворец, — пожал плечами шут.

— А потом? Как жить потом?! Делать вид, что все это мне приснилось в кошмарном сне? Убедить себя, что кто-то другой, не я, нес деньги в Темный Храм и лупил городскую стражу? Продолжать как ни в чем ни бывало молиться Светлым Богам?!

— Ты задаешь слишком много вопросов, братец. И задаешь их в небо, поскольку я не смогу тебе ответить. Если хочешь дельный совет, вот он: поменьше думай. Сосредоточься на возвращении, а там видно будет. Приедем — будем копаться в архивах, узнаем все, что сможем, о Союзе Трех Сил. Или о его отсутствии в природе. Пошлем гонцов в Вендейр, пусть все разнюхают как следует. А сейчас давай спать! — Шут забился под одеяло и демонстративно захрапел.

— Может, ты и прав, — вздохнул король.

— Разумеется, — усмехнулся Санди, на минуту прерывая особо заковыристую руладу. — Если мы поговорим еще немного, точно проспим до полудня и опоздаем на трегг.

На трегг они, разумеется, не опоздали, напротив, встали вовремя, с аппетитом позавтракали и погрузились на корабль задолго до назначенного срока.

Глава 6. ПОПУТНЫЙ «ВЕТЕР»

Несолидный капитан Лаэст смирился как с наличием на своей посудине чужаков, так и с чудачествами незваных пассажиров. За пару золотых он согласился уступить гостям свою каюту, а сам перебрался к кормчему, попросив перед уходом не высовывать носа на палубу, чтобы не мешать матросам и не создавать толкучки. Король и шут с пониманием отнеслись к просьбе и с энтузиазмом принялись устраиваться на новом месте под гром невнятных команд и вполне определенной отборной ругани на четырех языках, включая эльфийский.

Когда стихли суета и беготня на палубе, а в небольшом окошке замелькали береговые пейзажи, король решил осмотреть судно. Шут остался в каюте, приноравливаясь к еле заметной качке.

Под звучные команды капитана гребцы налегали на весла, несколько матросов качались на вантах, расправляя парус. Штурман, он же кормчий, небрежно и легко вел судно по извилистому фарватеру, правя кормовым рулем. В отличие от неказистого капитана кормчий вызывал уважение и доверие. Крепкий, как скала, с темными глазами, в которых то и дело мелькали зеленые насмешливые искры, с темными, чуть тронутыми сединой прямыми волосами до пояса, он возвышался над палубой подобно второй мачте.

— Эй, кэп! — неожиданно крикнул он. — Прошли стремнину!

— Парус! — немедленно отозвался Лаэст.

Огромное белоснежное полотнище с тихим хлопком рухнуло с высоты подбитым альбатросом, пару раз беспомощно взмахнуло крыльями, ударяясь о мачту, не в силах подняться в небо… Но штурман повернул руль, ловя ветер, и нетерпеливо забившаяся парусина загудела, выгибаясь дугой, устремляясь вперед, к туманному горизонту…

— Сушите весла, ребята, — махнул рукой капитан, покидая свой пост.

Денхольм ожидал, что и гребцы разбредутся по палубе, но встали лишь двое или трое, остальные устроились поудобнее, вольготно вытягивая ноги и с любопытством уставившись на короля.

— Я ведь не диковинная птица! — возмутился Денхольм.

— Не обижайтесь, ваша светлость! — тут же откликнулся один из матросов. — У нас пока нет работы, а смотреть все равно больше не на что.

— Да и не каждый день за пустяковую работу такие деньжищи платят! — подхватил второй.

— Оставьте человека, пусть осмотрится, привыкнет, — подал голос штурман. — Меня зовут Стэнли, господин. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь без всякого стеснения.

— Он такой, ничего не стесняется! — хохотнул третий матрос. — Попросите голышом на мачте станцевать — станцует!

— Только придется доказать выгоду подобного танца!

Теперь уже от смеха трясся весь корабль. Король взглянул на штурмана и поперхнулся удивлением: Стэнли прятал усмешку в роскошных усах.

— А тебе, Дарри, и выгоду доказывать не надо, станцуешь за так, лишь бы посмеялись, — раздался негромкий голос капитана, и веселье разом стихло. — Прошу прощения, господин, мои люди не привыкли к подобным пассажирам и зачастую бывают бестактны. Вот что, молодцы, — обратился он к примолкшей команде, — балагана не потерплю. Господин торопится и за каждый сэкономленный день платит вдвое. Не угомонитесь — будете грести целые сутки.

И снова спустился в каюту.

— Вы уж не обижайтесь, если что, господин хороший, — примирительно развел руками Дарри.