Путь Мира(СИ)

- Твердая рука... - эхом повторил за ним Гонджун. - Да, теперь я понимаю, что это такое... Сяньшен Цао! Мы не успели стать друзьями за это время, и наши пути, похоже, ведут нас в разные стороны. Однако я у вас в долгу. И я клянусь своей правой рукой: если вы когда-нибудь придете ко мне, вас всегда будет ожидать кров и пища, что бы с вами ни случилось. И если в моем доме на вас поднимется меч, да поразит меня всеведущее Небо!

Чжао Юнь что-то неразборчиво пробурчал. Цао Цао оценивающе взглянул в глаза Гонджуну, а затем согласно кивнул и соскочил с лошади. Крепко обняв хозяина дома, он снова взлетел в седло и выехал из ворот. Вслед ему поскакали его люди.

------------------------------------------------

Примечание к части

[1] Лан - мелкий чиновник при династии Хань, бувей - начальник стражи.

[2] Сыма - конфуцианское траурное платье из тонкой, но простой ткани, которое полагалось носить три месяца.

Глава девятая. СТАРШИЙ НАД ЛЮДЬМИ

Как речная змея заползает в одежду задремавшего на берегу пьяницы, так призывные речи Пути Мира продолжали ползти по Поднебесной. Бродяги-шептуны, беглые солдаты, переметнувшиеся на сторону повстанцев мелкие чиновники исподволь сеяли на благодатной почве мятущихся людских умов семена сомнения и веры. По мере того, как изрядно потраченные запасы князей подходили к концу, семена эти начинали всходить - где бурно, где втихомолку. Приток новых бойцов в ряды Желтых повязок, замедлившийся было после поражения Занг Чао на равнине Цо, возобновился.

Близилась весна. Слухи о сверхъестественных способностях братьев Занг приутихли. Теперь о них говорили как о благородных мудрецах великой праведности, по воле готовых родиться Желтых Небес восставших, чтобы сокрушить надменных князей. Император, так и не давший никакого ответа Великому Учителю, объявлялся слабым и неспособным к правлению юношей, по вине недостойного отца которого династия Хань лишилась мандата Неба. Сами повстанцы стали сдержаннее, экзальтация и восторг первых месяцев бунта сменились твердостью людей, уверенных в правоте своего дела.

Основным оплотом мятежников на равнине стали город Янчэн, крепости Тай, Бао, Даньдэ и несколько замков, откуда они выгнали прежних хозяев-вельмож. В руках восставших Янчэн благополучно избежал и чумного поветрия, и голода. Занг Лянг, предводитель занявшего его отряда, при ведении боевых действий всегда первым делом старался захватывать не деревни, а поля при них, поэтому пищи было собрано вдоволь, как и следовало по плану Великого Учителя. Привычные к мотыге и цепу солдаты Желтых повязок не жаловались: в кои-то веки все собранное зерно принадлежало им самим.

Город, однако, отнюдь не процветал. Население его прежде составляли искусные ткачи и прядильщики, хлопок для которых привозили из самого Юньнаня, с далекого юго-запада: кроме как здесь, нигде больше не умели выделывать ткань из него такой тонкой и прочной одновременно. Вполне довольные прежней жизнью ремесленники, давно забывшие, что значит обрабатывать землю, и кормившиеся исключительно своим искусством, отнюдь не радовались захватившим город мятежникам - хотя те и не отказывали жителям в ежедневном пайке, ни с кем торговать они тоже не собирались. А после того, как Занг Лянг велел взломать двери нескольких складов, принадлежавших самым богатым мастерам, и раздал ткани с них своим воинам, недовольство постепенно начало заполнять Янчэн, как вода заполняет трюм корабля через узкую дырку. Между Желтыми повязками и коренными жителями постоянно вспыхивали ссоры, часто перераставшие в драки. Занг Лянг пытался где словесным вразумлением, где палочными ударами сдерживать растущее напряжение, но город все равно напоминал раздутый нарыв, внутри которого кипит лихорадочная, болезненная жизнь, только и ждущая момента, чтобы прорваться - наружу или внутрь.

Не лучше обстояли дела и с варварами из Нан. В отличие от коренных жителей внутренних областей, в Поднебесную они пришли грабить, и положенные Занг Чао строгие уставы были им отнюдь не по нутру. К тому же на равнине Цо именно они, после гибели Чэн Юань-чжи и Дэн Мао, приняли на себя удар ополченцев Лю Бэя и потеряли множество бойцов, не успевших сыскать ни добычи, ни славы, а запрет на грабежи в захваченном городе и вовсе привел их в ярость. Подачку Занг Лянга они не приняли, но вождь нанцев потребовал аудиенции со Старшим-над-Людьми.

Младший брат Учителя принял его в захваченном дворце губернатора. Сидя за столом на небольшой веранде под самой крышей, он составлял приказы и разбирал прошения горожан и своих солдат. Рядом с ним стоял молодой помощник из городской канцелярии - уже немолодой Занг Лянг, в отличие от брата, никогда не был чиновником и потому, хоть и умел читать, писал с большим трудом, удерживая кисть в привыкшем к тяжелому труду кулаке. Время от времени юноша робко подсказывал, как пишется тот или иной знак, и глава повстанцев, не глядя на него, молча исправлял ошибку.