Путь моей жизни. Воспоминания Митрополита Евлогия(Георгиевского), изложенные по его рассказам Т.Манухиной

Что ожидает Русскую Православную Церковь в будущем? За последние 20 лет сатана сеял безбожников, сектантов, как пшеницу или, лучше сказать, как плевелы. Целое поколение выросло без веры, без Церкви, без каких бы то ни было церковных идей. Надо будет вновь собирать русское стадо под кровлю Церкви. На что нам надеяться? Кто поможет нашей нищей, ограбленной Церкви? Католики организуют миссии, материально прекрасно обставленные, у них уже наготове штаты и кредиты на больницы, приюты; готовы и "словеса лукавствия" в виде проекта отождествления православия с "восточным обрядом"… Что мы можем противопоставить этому могучему натиску Рима на нашу беззащитную нищету? Трудно гадать, что представляет теперь душа русского народа, какими ключами можно открыть ее? Соблазнят ее католики? сектанты? Материализм изживается не сразу. Думаю, нам, недостойным служителям Православной Церкви, надо в этой путанице религиозных, атеистических и псевдоцерковных течений идти своим путем, без лукавства, без хитрости, строго блюдя чистоту риз Православной Церкви. Сама чистота и правда православия, несомненно, окажут неотразимое влияние на душу русскую, хотя и соблазненную и развращенную, но все же где-то, в глубине, не лишенную религиозных корней православной мистики. Надо верить, что наше историческое православие, очищенное страдальческим подвигом, найдет путь к сердцам… На будущее нашей Церкви я смотрю оптимистически — иначе смотреть не могу. Победит в конце концов правда Церкви Христовой — Истина и Свобода. "Познайте Истину, и она сделает вас свободными…" Но все же вопрос о том, кто овладеет душою русского народа, вопрос грозный, и я понимаю страшную ответственность, которая ложится на нас, служителей Православной Церкви, и какой повелительный призыв обращен к нам, русским православным пастырям. "Сила Божия в немощи совершается", малые сии, бесправные рабы, победили в катакомбах гордый Рим. Поднимемся ли мы на такую высоту? В эмиграции такого подъема нет, но там, в России, в глубоких недрах русской народной жизни текут чистые могучие родники, которые напояют жаждущие души. Священники-странники… Идет в поле мужик — оказывается, не просто мужик, а "поп-передвижка": иконостасик на плечах, Святые Дары за пазухой, богослужебные книги в котомке; и ходит "передвижка" по русским деревням — верный священнослужитель Русской Православной Церкви, обретшей новые катакомбы…

В этих нескольких словах я изложил мои церковные думы, а теперь мне бы хотелось разъяснить то недоразумение, которое заставляет некоторых лиц, не сомневающихся в искренности моей любви и преданности Православной Церкви, спрашивать меня не без укоризны, почему я, сторонник государственно-националистической политической линии в России, в Западной Европе, в эмиграции, уклонился к либерализму? Почему в то время как либералы после революционной катастрофы превратились в консерваторов, я как бы "полевел"? Когда же я был наиболее искренен, — теперь или тогда?