Путь Моргана

– Потерпи еще немного, – наконец заговорил он, глядя на пробковый поплавок. – Капитан Кук предупреждал, что здешние течения коварны, но тем не менее мы движемся вперед. Нам нужен лишь свежий бриз с юго-востока, и мы за один день доплывем до Ботани-Бей. Погода меняется: сначала будет шторм, а потом – ветер с юго-востока. Я точно знаю это.

А пока паруса то поднимали, то опускали. Тюлени уплыли, их место заняли тысячи морских свиней. Однажды душным и влажным днем небеса разразились грозой. По сравнению с ярко-алыми ослепительными зигзагами молний, поражающих воображение англичан, лиловые облака казались темнее дыма над Бристолем, то и дело раздавался оглушительный треск грома, дождь лил сплошной стеной, струи падали отвесно, несмотря на свирепый норд-вест. За час до полуночи гроза вдруг мгновенно утихла, сменившись прекрасным свежим бризом с юго-востока, который дул так долго, что вскоре путешественники увидели белые и желтые скалы, деревья, изогнутые песчаные пляжи и длинные зубчатые челюсти залива Ботани-Бей.

Девятнадцатого января тысяча семьсот восемьдесят восьмого года в девять часов утра «Александер» и два других судна миновали Пойнт-Соландер и мыс Бэнкс и вошли в широкий, почти не отгороженный от моря залив. На берегу залива столпилось пятьдесят или шестьдесят обнаженных взволнованных туземцев, на стальной глади залива покачивался «Запас». Он опередил товарищей всего на один день.

«Александер» проплыл семнадцать тысяч триста сухопутных миль за двести пятьдесят один день, или тридцать шесть недель. Из них шестьдесят восемь дней он провел в портах, а сто восемьдесят три дня – в море. Из двухсот двадцати пяти каторжников к моменту прибытия в Ботани-Бей на борту «Александера» осталось сто семьдесят семь человек.

* * *

Как только корабли встали на якорь, лейтенант Шортленд в шлюпке отправился на «Запас», к губернатору Филлипу. Стоя в одиночестве у борта, Ричард разглядывал землю, где, согласно королевскому указу, ему предстояло пробыть до двадцать третьего марта тысяча семьсот девяносто второго года. Еще четыре года. Тридцать девять лет Ричарду исполнилось на юге Атлантического океана, между Рио-де-Жанейро и Кейптауном.

Земля, которую разглядывал Ричард, была плоской только вдоль берегов, а поодаль начинались невысокие холмы скучных, унылых оттенков – серо-голубого, бурого, желтоватого, серого и оливкового. Бесплодная, иссохшая пустыня.

– Что ты там увидел, Ричард? – спросил Стивен Донован.

Ричард обратил на него взгляд затуманенных слезами глаз.

– Не рай, не ад, а чистилище. Вот куда попадают все потерянные души.

Часть 5 Январь – октябрь 1788 года

За следующие несколько дней не произошло почти ничего, только семь медлительных кораблей на удивление быстро догнали «рысаков»: их принесли те же самые сильные ветры, они пережили столько же штормов. Все корабли покачивались на волнах, стоя на якоре, на палубах толпились пассажиры. Те, у кого имелись подзорные трубы, не сводили глаз с пехотинцев на берегу, морских офицеров, нескольких каторжников и многочисленных туземцев. Но деятельность здесь отнюдь не была бурной. Ходили слухи, что губернатор нашел Ботани-Бей неподходящим местом для столь важного эксперимента и отправился в шлюпке в ближайший Порт-Джексон, который капитан Кук отметил на картах, но не посетил.

Осмотрев берега Ботани-Бей, Ричард пришел к тому же выводу, что и остальные каторжники и вольные путешественники. Жуткое место – таков был всеобщий вердикт. В таких заливах не доводилось бывать ни матросам, ни даже самому Стивену Доновану. Местность была донельзя ровной, унылой, песчаной, болотистой, неприветливой и бесплодной. Обитатели тюремного помещения «Александера» сравнивали берега Ботани-Бей с гигантским кладбищем.

Наконец было решено основать поселение не в Ботани-Бей, а в Порт-Джексоне. Корабли приготовились к отплытию, но тут поднялись встречные ветры, а через узкую косу перекатывались такие бурные волны, что о предстоящем плавании пришлось на время забыть. И вдруг – о чудо! – у входа в гавань появились два огромных судна.

– Странное совпадение! Такое же странное, как если бы при дворе русской императрицы встретились два ирландских крестьянина, – заметил Донован, который пользовался подзорной трубой вместе с капитаном Синклером и мистером Лонгом.

– Это английские корабли? – спросил Джимми Прайс.

– Нет, французские. Кажется, экспедиция графа де Лаперуза. Это корабли третьего ранга – вот почему они такие громадные. Один из них называется «Буссоль», а второй – «Астролябия». Воображаю, как они изумились, увидев нас: Лаперуз покинул Францию в тысяча семьсот восемьдесят пятом году, задолго до того, как была задумана наша экспедиция. А может, они узнали о нас в пути. Год назад суда Лаперуза сочли пропавшими без вести. А они вот где!