Путь Моргана

Вооруженные заржавевшими мушкетами, пехотинцы взяли под стражу самых опасных бунтовщиков – Уильяма Фрэнсиса, Сэмюэла Пикетта, Джошуа Пека, Томаса Уотсона, Леонарда Дайера, Джеймса Дэвиса, Ноя Мортимера и Чарлза Маклеллана. Изнурительный допрос помог выявить истинных виновников; хотя почти все обитатели острова выражали желание помочь заговорщикам при условии, что они одержат победу, ядро заговора составляли лишь пятеро. Фрэнсиса и Пикетта заковали в двойные кандалы и заперли в самом прочном из складов, а на Уотсона и Мортимера надели наручники и отпустили их до понедельника, пока не выяснятся все подробности.

Ошеломленному Ричарду Моргану приказали немедленно явиться в Болл-Бей, а своих трех подопечных оставить в Сидней-Тауне. Кинг устроил совещание со своими подчиненными – несколькими свободными колонистами и пехотинцами. Каторжникам запретили покидать хижины.

– Но это еще не все! – возмущенно выпалил Кинг, рассказывая о случившемся Доновану. – Капрал Гауэн обнаружил, что Томпсон крал в долине кукурузу! По словам Роберта и Брайанта, такие каторжники, как Томпсон, не сомневались, что банда Фрэнсиса захватит остров прежде, чем я прикажу наказать его за воровство! Но он ошибся.

– Им следовало дождаться прибытия «Запаса» и того времени, когда нам будет не до них, – задумчиво произнес Стивен, слишком тактичный, чтобы объяснять: причиной заговора стало поведение Кинга в случае с Мэри Гэмбл. – А как же женщины?

Кинг пожал плечами:

– А при чем тут женщины? Они почти не доставляют нам хлопот.

– Кого вы намерены наказать?

– Немногих, – озабоченно откликнулся Кинг. – У меня просто нет другого выхода, если я хочу сохранить в своих руках власть. Наши мушкеты никуда не годятся, на стороне заговорщиков – численный перевес. Но большинство этих людей тупы, как овцы, им нужны вожаки. Следовательно, наказывать овец ни к чему. Придется дождаться прибытия «Запаса», отправить с ним донесение в Порт-Джексон, а потом туда же переправить заговорщиков, чтобы предать их суду.

– А по-моему, вы ничего не добьетесь, отправив заговорщиков в Порт-Джексон, – заметил Стивен.

Глаза Кинга зло блеснули.

– Я с самого начала понимал, – мрачно ответил он, – что губернатор прислал сюда тех каторжников, от которых хотел избавиться. Он вряд ли примет их обратно, особенно после того, как они чуть не подняли мятеж. Губернатору придется повесить этих людей, а он не из тех, кто злорадствует, видя ближних, болтающихся в петле. Если уж он решится казнить виновных, то лишь тех, кто совершил преступление на виду у всех, а не в тысяче миль от Порт-Джексона, благословенной и процветающей колонии. Остров Норфолк слишком изолирован, чтобы его жители послушно выполняли распоряжения властей, которых здесь нет, людей, находящихся в тысяче миль отсюда. Правительство острова Норфолк должно иметь право самостоятельно решать судьбу заговорщиков. Но у меня нет таких полномочий. Мне придется ждать месяцами, и вряд ли я получу ответ, который принесет Норфолку спокойствие.

– Вот именно, – вздохнул Стивен. – Мы в тупике. – Он подался вперед и с жаром заговорил: – Сэр, зато здесь, на острове, есть мастер-оружейник, который не участвовал в заговоре, – Морган, тот самый пильщик. Может быть, стоит поручить ему привести в порядок наше оружие? Тогда каждое субботнее утро свободные колонисты, пехотинцы и сам Морган могли бы по два часа упражняться в стрельбе. Я прослежу за тем, чтобы испытательный тир соорудили у восточной окраины Сидней-Тауна, и буду присутствовать при учениях. При условии, что вы отдадите мне Моргана.

– Превосходная мысль! Так мы и сделаем, мистер Донован, – откликнулся комендант. – Если его превосходительство не пожелает судить бунтовщиков в Порт-Джексоне, тогда он наверняка согласится прислать мне еще несколько пехотинцев под командованием офицера, а не какого-нибудь сержанта. А еще мне понадобятся пушки, порох, гильзы и заряды для мушкетов. – Он явно воспрянул духом. – Я немедленно напишу ему письмо. А вы проследите за тем, чтобы в колонии ужесточилась дисциплина. Если каторжники жаждут наказаний, они их получат. Я задет за живое. Я пригрел на груди змею, притом не одну.

Когда расследование завершилось, вся ярость просчитавшихся заговорщиков пала на религиозного фанатика, католика Джона Брайанта. Его преступление было тем более непростительным, что он сообщил, как во время плавания переселенцы замышляли захватить «Золотую рощу», а также добавил, что сам донес на злоумышленников капитану Шарпу. Виновными в подстрекательстве к бунту на острове Норфолк были признаны Уильям Фрэнсис и Сэмюэл Пикетт; их приговорили к длительному заключению. Ноя Мортимера и Томаса Уотсона заковали в легкие кандалы, а остальных подозреваемых отпустили с миром.