Путь на Балканы

Сейчас Будищев с интересом осматривал довольно увесистый кошелек, точнее портмоне из дорогой кожи с латунной окантовкой. Большой вес позволял надеяться на серьезную добычу, но, к удивлению унтера, в нем нашлось всего несколько наполеондоров[80] и пару мелких ассигнаций. Впрочем, для простого солдата и это было весьма внушительной суммой. Однако Дмитрий не стал прятать добычу, а кинул ее на расстеленную перед ним холстину, где уже лежала более или менее ценная добыча, составлявшая добычу взвода, которую с его легкой руки все уже называли «общаком».

— Бедовый ты парень, Митька, — хмыкнул сидящий неподалеку взводный артельщик Степан Егоров.

— Это точно, — хмыкнул тот в ответ, продолжая рассматривать чудной кошелек и пытаясь сообразить, в чем подвох. — Аж девать некуда эту самую бедовость.

— Ну не скажи, — продолжил развивать свою мысль Степан, — кабы кто другой попросил у офицера поблажки, так разве бы он дал? Да ни в жисть! А тебе — пожалуйста. Может, ты и впрямь из графьев?

— Из них, из них, — пробурчал в ответ Будищев, нашедший на боку портмоне странный рычажок. — Чуешь, как портянки пахнут? Это у всех графов так!

Отодвинув странный рычаг, любознательный унтер-офицер хотел было нажать на него, но в последний момент передумал и взялся за оказавшуюся под ним защелку. Раздался негромкий щелчок, и открылось второе, более широкое отделение кошелька, в котором был спрятан хитроумный механизм.

— Чего там? — заинтересованно спросил артельщик, но увидев, что ни золота, ни брильянтов внутри не нашлось, сразу же потерял интерес. — Тьфу, баловство господское!

Зато Дмитрий внимательно все осмотрел и едва не покрылся испариной, диковинная машинка оказалась не чем иным, как малокалиберным шпилечным револьвером, спрятанным в корпус кошелька. В барабан его помещалось шесть патронов, нарезов на стволе не было, так что оружие было скорее психологическим, нежели боевым, однако сделанным довольно искусно и не без фантазии. Во всяком случае, грабитель, вздумавший потребовать у хозяина «кошелек или жизнь», рисковал сильно удивиться, возможно, даже до летального исхода. А приводился в действие револьвер как раз тем самым рычажком, который унтер едва не потянул, пытаясь понять его предназначение.

— Музыкальная шкатулка, поди? — поинтересовался Егоров.

— Она самая, — невозмутимо ответил Будищев и захлопнул крышку. — Только поломанная.

— Рубля три за нее дадут?

— Если починить, то и больше, — ответил унтер и сунул добычу за пазуху. — Время будет, посмотрю, что можно сделать, а сейчас и впрямь недосуг.

Ощупав висящее на палке обмундирование и сочтя его пригодным для дальнейшей носки, он быстро переоделся и вновь превратился из Митьки в господина унтер-офицера — царя, бога, и воинского начальника для всех нижних чинов из своего взвода.

— Становись! — скомандовал он, и солдаты, немедленно похватав оружие и одежду, построились перед ним, одеваясь на ходу.

— Слушай мою команду, — продолжил он, когда подчиненные привели себя в порядок. — Патроны разобрать, костры раскидать, Егорову собрать хабар и не отставать. Остальные, за мной, шагом марш!

Взвод дружно двинулся за своим командиром, который хоть и был донельзя требователен и строг, однако в бой всегда шел первым, никогда не бросал товарища, будь тот ранен или убит, и при этом всячески заботился о своих подчиненных, не брезгуя для этого никакими средствами.

Степан, быстро собрав в кучу лежащие на холстине вещи, сунул их в ранец и побежал вслед за товарищами. До службы этот разбитной ярославец служил половым в московском трактире и был ничуть не меньше Дмитрия охоч до разных сомнительных схем, на чем они и сошлись. Егоров быстро сообразил, что этот странный, якшающийся с вольноперами унтер умеет заработать даже в самых невероятных условиях, и потихоньку сумел втереться к нему в доверие, став правой рукой в хозяйственных вопросах.

Турки, понеся большие потери, не стали более упорствовать и бросили Констанцу без боя, отойдя на Омуркиой. Тиньков не стал их преследовать, а, ограничившись очищением деревни от неприятеля, занял своим отрядом господствующую на ней и всеми окрестными дорогами высоту. Встав после этого на бивуак, он послал в штаб дивизии ординарца с докладом о своих успехах и стал ожидать дальнейших распоряжений.

Впрочем, Будищев и его люди ничего об этом не знали. Догнав ушедшие вперед картечницы, они тут же заняли свое место и шли дальше, как будто и не отставали. Линдфорс и Самойлович, заметив их, промолчали, а другим до них и вовсе не было никакого дела. Достигнув вершины холма, пехота и артиллерия расположились на ней, а казаки и гусары рассеялись по округе, ведя разведку.