Путь на эшафот

Что касается императора Карла, то он считал, что теперь, когда умерла Катарина, можно попытаться установить дружеские отношения с Генрихом. Чапуис прибыл в Гринвич для того, чтобы встретиться с королем. Но как можно сделать Генриха союзником Карла, если король Англии окончательно порвал с Римом, а Карл его поддерживает. Рим стоял между императором и Генрихом. Крэнмер дрожал от страха. Он был искренне возмущен и прочел довольно крамольную проповедь. Кромвель же не испытывал столь глубоких чувств. Крэнмер выбрал дело, которому был предан, и шел до конца. Кромвель же мог в любое время изменить свое решение. Он мог использовать в своих целях людей, придерживающихся самых различных взглядов. Он мог поддерживать их какое-то время, а затем сжечь на костре. Кромвель видел, что может получить кое-какие преимущества от дружбы с императором, поэтому решил попробовать пойти по этому пути. В то время он как раз грабил монастыри, однако он понимал, что если император и Генрих перестанут враждовать между собой, он сможет на время прекратить борьбу с монахами.

Анна впала в бешенство. И это было в порядке вещей. Примирение с императором она считала для себя унижением. Она не слишком осторожно вела себя с Кромвелем, который ей никогда не нравился и которому она не доверяла. До сих пор Кромвель держал себя довольно скромно, но теперь он решил, что не обязан вести себя с королевой слишком любезно. Король намекнул, что Джейн Сеймур ждет ребенка, и Кромвель серьезно задумался. Что если это действительно так? Что если королю понадобится срочно жениться на девушке и узаконить возможного наследника престола? Кромвелю нужно обо всем этом позаботиться. Что будет, если ему не удастся сделать это в течение короткого времени? Не так давно король пытался как можно скорее добиться развода, и покойному кардиналу не удалось этого сделать. Кромвель решил не повторять ошибок Уолси и не подставлять тем самым себя. Он будет готов ко всему. И если Джейн Сеймур действительно беременна, ему нечего опасаться королевы Анны. Это секретное дело короля должно быть осуществлено несколько иначе, чем прошлое секретное дело. Теперь все выражается намеками. Леди очень скромна, стеснительна, и король должен уважать ее чувства. Она, как и король, не сможет пережить все неприятности и скандалы, связанные с разводом. Но каким образом человек может освободиться от жены, с которой больше не хочет жить, если не при помощи развода?..

Кромвель прекрасно знал о странной черте характера короля, о беспокоившей его совести. Он знал, что эта совесть способна на неожиданные повороты и выводы. Ее постоянно следует успокаивать, и он знал, как это сделать. Как представить дело таким образом, чтобы не волновать совесть, как скрыть неприятные вещи, которые могли бы ее мучить. Совесть это такое чувство, которое может быть слепо и глухо, если так удобнее. Поэтому совесть короля его не особенно беспокоила.

Кромвель решил поддержать союз с Испанией. Император, по его мнению, лучший союзник, чем Франциск. Союз с Францией никогда не приносил Англии пользы. Генрих был очень несговорчив на этой встрече, о чем Кромвель и другие советники глубоко сожалели. Но встреча показала хитрому Кромвелю, что король все еще находится под влиянием Анны. Несмотря на то, что она не смогла родить ему наследника, он все еще испытывал к ней страстные чувства. И это было опасно. Кромвель знал своего повелителя, он понимал, что если в ближайшее время не будет принято решительных мер, то король может оставить Джейн Сеймур, начать покупать новые амулеты, помириться со своей чернобровой ведьмой и постараться сделать так, чтобы она родила ему сына. А если положение королевы вновь укрепится, что станет с Кромвелем? То же самое, что произошло с Томасом Уолси! Все это случилось не так уж давно и еще не успело изгладиться из памяти. Необходимо было заключить союз с Испанией – это означало бы крах Анны. Поэтому было очень неприятно, когда король в присутствии Чапуиса осуждал императора, вспоминал, что тот предпринимал, дабы помешать разводу, и заявил, что и за сотню союзов не покорится Риму! Он объявил себя главой церкви и останется им. И если кто-то должен покориться, уступить, то пусть уступает император Карл. Он даже сказал Чапуису, что считает, будто Франциск первым предъявил свои права на Бургундию и Милан.

Кромвель счел это безумием. Король не проявлял мудрости, которая должна быть присуща государственному деятелю. Генрих не мог забыть об оскорблениях, полученных от Клементия, Павла и Карла. Он не думал о благе Англии. Он полагал, что эти люди, которые многие годы выступали против него и его унижали, теперь не могут рассчитывать на его дружбу.

Анна говорила ему: