Путь на Хризокерас (По образу и подобию - 2) (СИ)

Вот остался позади дворцовый первый район, и начались роскошные виллы знати из третьего. Вот остались позади шум, крики и ругань Юлианской гавани. Георгий в недоумении оглянулся: где это он? Ну конечно - ноги знали, куда идти. Сразу за последним портовым причалом высилась огромная, как дворец,  окруженная небольшим, но превосходно ухоженным парком вилла Константина Торника. Эпарха Константинополя и самого могущественного - после императора -  человека в столице мира.

Значит, вот оно как?  Значит то, о возможности чего он не хотел ранее даже думать, что было невозможно и немыслимо - сейчас случится? И он, Георгий Макремболит, потеряет на век и честь свою, и совесть, растопчет воинский долг, навсегда разрушит так славно складывающуюся карьеру  и ... предаст своего господина?

Предаст.

Предаст, ибо есть вещи, куда более важные, чем придуманные людьми и для людей честь, воинский долг, карьера! Вещи, на которые Творец, как на опоры, водрузил   созданный Им мир. И, коль падут они, неизбежная погибель настигнет всех Его чад.

Ибо не быть миру, где власть - не от Бога!

Стражники на воротах, со стуком уперев пятки копий в землю, отдали друнгарию воинское приветствие. А тут же вышедший из караульного помещения начальник смены с готовностью вызвался проводить важного гостя к своему господину. Брусчатка короткой садовой аллеи гостеприимно ложилась под ноги. И истекали, истекали последние мгновения, когда еще можно было остановиться и, сославшись на вспомнившиеся вдруг совершенно неотложные дела, повернуть назад. Пусть это будет выглядеть смешно, странно, но...

Все. Не повернуть. Хозяин сам вышел на крыльцо, чтобы, гостеприимно обняв дорогого гостя, самолично завести его в дом. Обменялись приветствиями, дежурными любезностями и прошли в триклиний, где, словно по волшебству, стояли уже кувшины с вином и водой, бокалы, мед, фрукты, орехи и все то, что богатый и любезный хозяин всегда держит наготове для своих уважаемых гостей.

Слили положенные капли в честь императора, да живет он еще сто лет, выпили по глотку за благополучие дома и за здоровье гостя. После чего  хозяин с добродушной улыбкой греющегося на солнце медведя поинтересовался:

- Ну, с какими вестями к эпарху столицы пришел 'ночной эпарх'? В городе пожар, наводнение, бунт, заговор?

- Скорее, заговор, Константин.

- Надо же! - В глазах эпарха не было ничего, кроме ровного и по-прежнему доброжелательного интереса. - И что, произведены аресты, заговорщики схвачены, дают показания? Все случилось, как я понимаю, этой ночью? Иначе бы я знал...

- Нет, Константин, заговорщики гуляют на свободе и наслаждаются всеми прелестями жизни, что дарит им столица мира.

- Вот как? - еще одна очень добродушная медвежья улыбка. - И друнгарий виглы так спокойно говорит об этом? Должно быть, они невероятно умело скрываются, коли вся городская стража и вся дворцовая охрана не могут их изловить. Хотел бы я глянуть хоть одним глазком на таких ловкачей!

- Это нетрудно, эпарх, я могу познакомить тебя с их предводителем.

- В самом деле? И кто же глава столь успешных злоумышленников?

- Ты, Константин. - На лице друнгария не дрогнул ни единый мускул, когда он произносил эти слова.

- Это шутка, Георгий? - столь же спокойно поинтересовался эпарх.

- Отнюдь. - Легкая ухмылка скользнула по губам друнгария, чтобы в одно мгновение уступить место холодной сосредоточенности. - Твоя возня с протевонами для меня давно не секрет. Просто до поры, до времени я не видел в ней большой опасности. Поэтому и не принимал никаких мер.

- А теперь, стало быть, увидел? - Эпарх чуть сгорбился, скорее даже напружинился, как будто готовясь к броску. Готовящийся к броску медведь... зрелище не для слабонервных. - Тогда почему я не вижу у крыльца хотя бы полулоха стражников виглы? Или ты собрался арестовать меня в одиночку?

- Нет, Константин... -  Все! Сейчас будут сказаны слова, после которых пути назад уже не будет. - Нет, Константин. Стражников нет у крыльца, потому что я не собираюсь тебя арестовывать.

Вот и свершилось. Даже странно. Будто и не случилось ничего. Небо не рухнуло на землю, стены не рассыпались в пыль, и даже сторожевые псы, как  брехали глухо где-то в дальнем углу усадьбы, так и продолжали брехать. Как будто ничего не произошло. Как будто не исчез в этот миг старый Георгий Макремболит, верный слуга Императора, коего знал и слегка побаивался весь Константинополь. И не появился на его месте новый, никому еще не известный. Даже самому себе.

- Вот как?! - Эпарх отступил на шаг и чуть расслабил тело. Не то, чтобы он стал менее опасным. Вовсе нет! Просто смертельная опасность в его лице взяла небольшую паузу. - И как это следует понимать? Объяснись, Георгий!

- Я просто пришел тебе сказать, - друнгарий чуть замедлился, но тут же справился с собой и закончил, - что когда дойдет до дела, вигла не встанет у тебя на пути.