Путь на Хризокерас (По образу и подобию - 2) (СИ)

- Тут общего правила нет. Как присяжные решат, так и будет. Но ты не волнуйся, де Донзи стоять не будет.

- Это почему же?

- Не хочу тебя расстраивать, приятель, - Меркадье невесело ухмыльнулся, - но барон - один из лучших бойцов в этой части христианского мира.  Не знаю, как там за Пиренеями или, допустим, у рыцарей короля Имре. Но во Франции, Англии, Нормандии, Бургундии, Аквитании, Фландрии, да и в германских землях - немногие сумеют биться с ним на равных.

Может быть, лучше было бы проиграть суд.

Ричард тебе, конечно, благодарен, что ты снял с него груз принятия решения. Но денег на выкуп он бы, пусть и со скрипом, нашел. А вот биться с бароном, это...

- Ладно, не умирай раньше времени, - грубовато прервал его господин Дрон. - Бог не выдаст, свинья не съест. Тем более, что нам уже и пора.

И верно. Один из присяжных как раз направлялся к ним, дабы ввести в круг второго поединщика. Ибо первый уже гарцевал внутри, демонстрируя стати и великолепную выучку своего рыцарского жеребца.

- А где же ваш... - начал было присяжный.

- На конюшне, - ответил почтенный депутат и, отодвинув присяжного рукой, вступил в круг.

И снова с голливудскими штучками вышел полный облом. Ни тебе фанфар, флагов, бросаний платков. Никто не напутствует поединщиков всякими ритуальными фразами, типа 'И пусть Бог поможет правому!'  Или еще чего-нибудь в этом же духе.  Все просто, хмуро и конкретно. Пришли биться, ну так бейтесь! И нечего выделываться!

Собственно, выделываться господин Дрон и не стал. Оставив судебную борозду сантиметрах в пятнадцати у себя за спиной, он встал в стойку, поднял меч над правым ухом навстречу противнику и замер в ожидании. Это не могло не озадачить его оппонента, рассчитывавшего на конную сшибку. Хм, а ведь и в самом деле, 'колдун' атаковать не обязан. Но если даже барон, разогнавшись, и выбьет его копьем из круга, то непременно вылетит и сам. Места для остановки коня просто не остается. Да к тому же это железное чучело может еще и попробовать увернуться от удара. И, если увернется, то что?  То-то и оно, что чистый проигрыш.

Нет, можно, конечно, тихонечко подъехать и начать просто и тупо тыкать супостата копьем. Вот только этой толстенной оглоблей, приспособленной для таранного удара с локтя, в ручном режиме особенно-то не потычешь. Рука отсохнет. Да и скорость ударов при этом будет лишь чуть выше, чем нужно, чтобы попасть в черепаху. А этот, по всему видать, вояка бывалый. И не черепаха ни разу.

Трудно сказать, так размышлял барон де Донзи или как-то иначе. Одно можно сказать точно: времени у него на это ушло раз в десять меньше, чем у вас, государи мои, на чтение этих двух абзацев. Затем он тронул коня, подъехал к судебному столбу, легким прыжком соскочил и накинул поводья на столб. Потому вынул из седельной петли некий инструмент, отдаленно напоминающий глефу, хотя точно не ее. В общем, какой-то древний предок алебарды с примерно полутораметровым древком, с обоюдоострым лезвием длинной сантиметров шестьдесят, заостренным крюком в месте крепления лезвия к древку с одной стороны и солидным металлическим шипом - с другой. Вынул и легким, почти танцевальным шагом направился к господину Дрону.

Тот абсолютно синхронно зашагал навстречу. При таком раскладе иметь борозду за спиной - уже не самая лучшая позиция. Сошлись на пару метров, так же синхронно встали.

- Вы рассчитывали, мессир, на длину вашего меча, - донесся из-под лицевой пластины потхельма все такой же спокойный голос де Донзи. - Она вам не поможет. Моя Старушка Марта нисколько не короче. И мы с ней - большие друзья!

Сказал, и молниеносным высверком послал лезвие вперед, метя в глазницу шлема противника.

Мама дорогая! Вот теперь до почтенного депутата стало доходить, чем опоясанный рыцарь, с четырехлетнего возраста не выпускающий оружия из рук, отличается от простых латников, с которыми ему до сих пор приходилось скрещивать клинки.  Примерно тем же, чем пилот болида Формулы-1 отличается от автолюбителя, пусть даже и с двадцатилетним стажем.

Сверкающее на солнце лезвие стремительной змеей обвивалось вокруг длинного и ставшего вдруг ужасно неуклюжим меча и било, било, било... В глазницы шлема, в шею, в пах,  под мышки, в локтевые и коленные суставы - пытаясь отыскать уязвимые места в его чудо-броне. Лишь она одна спасала Капитана от неминуемой смерти.

Невероятная сила и скорость наносимых бароном ударов потрясали, а его легкие, танцующие перемещения не позволяли даже задуматься о контратаке.  Ведь в том месте, куда только еще собирался ударить господин Дрон, его противника уже целую секунду как не было. Очень быстро начала накапливаться усталость. Шестой десяток - он и есть шестой десяток. Где уж тут сравниться с двадцатичетырехлетним рыцарем, находящимся на пике формы! Воздух со всхлипами рвался в легкие, но его все время не хватало.