Путь на Хризокерас (По образу и подобию - 2) (СИ)

Нет, все всё понимали. Да и редко какой владетельный господин в эти времена не имел при себе "хорошего еврея", выполнявшего для него щекотливые поручения на ниве финансов, юриспруденции и даже дипломатии. Так что, совсем уж чужеродным явлением Евгений Викторович не был. И, будучи помещен в определенный социальный разряд внутри бытовавших тогда званий и сословий, вполне мог быть признан как имеющий право на существование. Но чтобы вот так, как полноправный член благородного сообщества - нет, невозможно!

Так что, пришлось господину Гольдбергу остаться при ставке короля в Шато-Сегюр.

Но все эти волнительные события произойдут еще только вечером. А господин доцент - уже вот он, здесь, ломится, что есть сил, в покои к больному. И ведь сумел как-то договориться с суровым Шешетом Ицхаковичем! Не иначе, сказала свое слово этническая солидарность. Ну, сам понимаете - еврей еврею, и все такое прочее...

Как бы то ни было, не прошло и десяти минут после ухода Алиеноры Аквитанской, как в опустевшее кресло бухнулся хмурый и не выспавшийся господин Гольдберг.

- Ну, ожил, нимфоман старый? Или этот, как его, педофил? Седина, понимаешь в бороду...

Господин Дрон, еще не отошедший от очарования упорхнувшей Алиеноры, решил всерьез ворчанье господина Гольдберга не воспринимать. То ли гормональный взрыв, случившийся с ним после посещения Шатору, сошел на нет, то ли многочисленные удары в голову, полученные в схватке с де Донзи, поставили мозги на место, то ли еще какая причина... Но вот не получалось у него теперь всерьез воспринимать то, что казалось невероятно важным еще неделю назад.

- Ты, Доцент, чего притащился-то? Никак, зачесть мне моральный кодекс строителя коммунизма решил? Так я в вашу секту не вхожу, мне оно по барабану как-то...

- Ладно-ладно... - не стал углубляться в тему внезапно подобревший господин Гольдберг. - Я, собственно, на предмет утешить страждущих пришел. Ты же у нас теперь вроде как страждущий? Или где?

- Ну... - искренне удивился почтенный депутат, - ну, допустим, страждущий. Валяй, утешай...

- И утешу! Так утешу - мало не покажется. А потом догоню и утешу еще раз, напоследок!

Значит, слушай сюда. То, что графиня тебя кинула - это не просто так, а проявление глубокой исторической закономерности. Понимаешь? Нет-нет-нет, даже не думай  перебивать, - вскинулся он, заметив, что господин Дрон готовится что-то сказать.

-  Я поначалу-то чего помалкивал, глядя, как ты на эту малолетку западаешь? Решил, что ты менять историю с этого конца надумал. По женской, так сказать, части. Ну, раз уж нам ход исторических событий менять положено, глядишь, и с этого бы краю чего поменяли... Ан, нет! История - старуха железная. Так просто ее на кривой козе не объедешь!

- Доцент, ты сам-то здоров? - Господин Дрон поднял так и норовившие закрыться глаза, уперся взглядом в историка-медиевиста. - Кому из вообще нас по репе настучали? Ты чо несешь, какая история, при чем тут история?!

- Нет, ну так нельзя! - возмутился господин Гольдберг. - Акула, понимаешь, капитализма! Ты, вообще, чем слушал, когда я тебе про это дело докладывал? Ну, перед тем, как ты в Лимож ломанулся с графиней сердечные дела улаживать. Вот, явно не тем местом. Ты хоть что-то запомнил из того, что я тебе тогда говорил?

- Да что там запоминать-то было?! Кроме бесконечных подъе... - господин Дрон осторожно оглянулся по сторонам. Вроде никого кругом. Но все же лучше как-то поаккуратнее. - ... кроме бесконечных, подколок, мать твою!

- Понятно, - тяжело вздохнул Доцент. - Синдром Дауна в тяжелой форме. Короче, докладываю тогда еще раз:

Маго де Куртене. В нашей истории в 1199 году вступает в брак с бароном Эрве де Донзи, передав ему в управление графство Невер. Дети: Гильом де Донзи, Агнес де Донзи. В здешнем варианте истории, похоже, все будет точно так же. Вот так-то, Ромеа, понимаешь, влюбленная! Не так просто оказывается историю менять...

Господин Дрон честно попытался задуматься над упругостью исторического процесса, но тут же и бросил это дело. И даже не потому, что голова, многократно ушибленная в схватке с бароном, не желала работать. Просто как-то вдруг стало наплевать. И на семейство де Куртене, и на барона де Донзи, и вообще на все эти средневековые страсти-мордасти.

На-пле-вать!

Но почему вдруг? Проделки высших сил из Шатору? Неужели это так вот действует внутренняя гормональная химия в организме? Какие-то тысячные доли миллиграмма сложных веществ попадают в кровь, и человек воспламеняется любовью. А вещества исчезают, и все проходит - так что ли? Тысячные доли миллиграмма других веществ - и человек бесстрашно бросается в бой! А впрысни ему другую, противоположную химию, и он трусливо свернется в комочек или, наоборот, в ужасе бросится прочь?

Это что же выходит, - тягуче крутилось в мозгах господина Дрона, - мы все - такие вот биохимические автоматы? Какую химию нам кольнут, так себя и поведем? Бери нас, кто хочешь, и делай с нами, что вздумается... Как-то некрасиво получается. Вроде пластиковых пупсов на внешнем управлении. Нет, некрасиво...