Путь на Кристу. Новичок

Вещица обалденная! Гладкая пятнадцатисантиметровая лепёшка с круглым отверстием в центре – древнее глиняное грузило для рыбацких сетей. Оно было обнаружено Лёшкой возле обреза полотна гранитного подъезда к Лете, возле нагромождения небольших камней кубической формы. Аккуратное добротное изделие попало к нам в руки в неплохом состоянии, хоть сейчас пользуйся. Грузило «закалено» в огне, если так можно выразиться, – древним ремесленником были тщательно соблюдены все нормы сушки и режимы последующего обжига в печи. Что и обеспечивает стойкость к воде, благодаря чему оно стабильно удерживает сеть на заданном месте и глубине. Округлые зализанные формы не дают снасти зацепиться за корягу или камень.

Удивительно, насколько бескрайнее многообразие миров Вселенной подчиняется определённым законам развития общества! Я уже видел подобные штукенции. Точно такие же древние грузила находили на Таймыре, и не раз. Кроме того, глиняные утяжелители аналогичной формы встречаются на Русском Севере, в районе Архангельска. Подобные же артефакты найдены и в раскопах южноенисейских культур.

В отсутствие железа применение глиняных грузил – вполне логичный шаг, однако нет никаких предпосылок для однозначной привязки необычной находки к временам глубокой древности, к сомнительной романтике местного неолита. Первые рыболовные грузила для сетей вообще представляли собой примитивную плетёную конструкцию из прутьев, в которую были уложены камни. Позже, с освоением гончарного производства, люди начали делать вот такие кругляши. Согласитесь, возраст тоже впечатляет… С появлением у рыбаков «лишнего» железа промысловые сети снабдили большими кольцами из толстой проволоки.

Вывод прост: бывшие владельцы цитадели были антропоморфны и шли тем же цивилизационным путём, что и человечество. Или очень похожим. Теперь с огромной долей вероятности можно утверждать: в этих местах сидел не временный гарнизон, здесь стояло нормальное поселение. Сеть принадлежала бедному, но опытному промысловику, привычно изготовившему грузила на месте.

Раз в подобных цитаделях находили золотые монеты, да ещё и с чеканкой, значит, металл у бывшего гарнизона имелся, и в немалых количествах, захотели бы – поставили бы металл. Цивилизация была точно не речная, а более высокого уровня, умеющая строить и пользоваться сухопутными путями сообщения. В противном случае, подводя к реке мощёную дорогу, строители прошлого непременно поставили бы на берегу солидный каменный причал, сохранившийся до сих пор и радующий новых владельцев крепости удобством и надёжностью. Рыбалка являлась для проживающих здесь ремеслом вспомогательным, на берегу скучали маленькие лодки, и только, никаких больших судов. Рядом с крепостью когда-то стояли жилые дома крестьян, обслуживающих вояк, вот что я думаю. Ну, пока это только предположения, возможно, картина былого будет уточнена либо же изменится кардинально.

Ко всеобщему нервному напряжению, вызванному странным отсутствием «Темзы», добавился ещё один «невроз» – мистический.

Бредятина какая-то, все вдруг начали бояться потустороннего!

Один случайно что-то брякнул вечерком за хорошим ужином, все похихикали, да и задумались на секунду. Потом второй вспомнил, что вчера, мол, нечто подобное тоже ощущал, мамой клянусь, видите, до сих пор пупыри с кожи не сошли! И понеслось…

Дежурный после смены, смущаясь, бубнит про какие-то ночные тени.

– У вас же на стене тепловизор есть! – возмутился я. – Навели и проверили, в чём проблема?

– Лесные духи холодны, как сама Вечность, Дар, – философично заявил восточный человек Винни, и всё остальные закивали головами. Словно тоже знают.

Я не смог ответить, растерялся.

Дальше – больше.

Охотничье звено, вернувшись из леса, утверждает, что к вечеру им было несколько тягостно, за охотниками кто-то следил, и это был не зверь.

В следующий раз рассказ Игоря был более образный: «Вроде бы никого мы с Лёхой не заметили и не услышали. Но… знаете, мужики, оба успели оценить острое чувство опасности. Прикиньте, второй раз! Опять этот призрак вероятной слежки, тяжёлый взгляд, холодящий наши затылки, беззащитные такие, стриженые…»

Юморист!

Постоянная алертность, настороженный слух, тихий вечерний проход по тропе, укрытие в кустах и негромкие разговоры. Сплошной адреналин. Вкус этого стимулятора не только помогал людям Диксона ускоренно понять психологию старых таёжных бродяг, но ещё и заставлял безоговорочно верить слухам на тему лесной мистики. Верить истово, во всяком случае, пока группа находились в чистом поле… Стены крепости, к счастью, быстро всё сглаживали. «Населёнка» вообще любит скептицизм и ехидство.

Мужики начали побаиваться!

Эти же, с косичками… ох, там вообще масса вариантов.