Путь на Кристу. Новичок

Наверх шли легко, высоту брали без боя. Через полчаса квадры остановились почти на краю чаши. Ручей, сбрасывающий излишек воды в долину, был ниже. Там идти неудобно, камни.

– Берём оружие, двигаем пешком, – скомандовал я.

Чего тут, метров сорок всего.

Первым к обрезу чаши подбежал, как думаете, кто? Правильно, «индеец».

И сразу же заорал, показывая пальцем вниз.

Обернулся к нам, хватая воздух открытым ртом – не может сказать!

Это что, проклятие экспедиции? Что за напасти происходят всю вторую половину пути? Мы бегом метнулись к нему.

Ленту водопада разбивали пять ступеней… С последней поток срывался прямо вниз, отвесно, но потом, падая на отлогий доломитовый изгиб, плавно скользил, гася энергию удара, остатки которой принимала огромная ровная плита. Оттого туманные брызги не поднимались высоко, оставаясь в чаше.

На самом дне синело озерцо. Есть обрамление из мелкой гальки.

Всё побоку!

Часть принимающей поток плиты была почти сухая.

И на ней ярким жёлтым Прорезом пламенел корректирующий портал!

Мы превратились в тех каменных жандармов, что целыми рядами стояли на высоких склонах каньона.

Вот почему он сухопутный! Вот где берёт энергию этот Крест!

– Какую же чушь несли на Штабе, когда обсуждали… Про термопары какие-то… Стыдно вспомнить, – наконец сказал я, садясь на траву.

– За камерой пойду! – сообразил Ирокез.

– Валяй. И планшет мой прихвати.

– Командир, он лишь частично сухопутный, соврали нам Хозяева, совсем немного, – справедливости ради заметил вьетнамец. – Мокрый.

– Ничего не соврали. На судне через такой попадёшь? Нет. Только пешим ходом. Так что всё правильно. Никто не смог догадаться.

– Если бы люди до всего догадывались, они были бы богами, – философски заметил охотник. – Спускаться будем?

– Да вы чё, чуваки? Надо в него нырнуть! – заволновался Лёшка, на какое-то время прекратив снимать.

Я чёрным фломастером зарисовывал в тетради местность, проставлял примерные размеры, записывал особенности. Работал. И мне было жаль его разочаровывать.

– Спускаться будем, ребята, лезть в Прорез – нет. Требуется серьёзнейшая подготовка, анализ, решение Штаба. Алексей, будь серьёзней, если собираешься и дальше работать в группе! Это не игрушки…

До дна чаши было метров двенадцать.

Спуск нашёлся почти сразу. Поначалу мы цеплялись за выступы скал и корни низкого стланика, за предательские кусты, скользкие от оседающей влаги, но сами не скользили и не срывались с гладких камней-ступеней.

Я постоянно посматривал на Крест. Зачаровывает… И свой-то, родной, через который вылетел на Аракару, не успел разглядеть, а тут представилась возможность полюбоваться подрагивающими линиями холодного пламени со стороны!

– Командир, там навес!

Это ещё что за хрень?

Теперь озеро было видно полностью. На его правом берегу действительно стоял дощатый навес, а под ним – две деревянные скамейки и стол. Ни дать ни взять местечко для пикника!

– Вижу, Лёша… Под ноги смотреть, на месте разберёмся.

Как я уже сказал, благодаря тому, что удар потока рассыпался о пологое ложе, а потом и о плиту, традиционное для водопадов озерцо не кипело от пенных струй. Потерявшая силу вода устремлялась по главному руслу, а часть расходилась маленькими злыми струями в разные стороны, впадая в озерцо самостоятельно. Водяная пыль рождалась выше, на плите, и оседала вниз. Всего в одном месте.

Проходя через неё в сторону навеса, я попутно старался не упускать из виду Прорез. Потому первым и заметил:

– Он гаснет! – крикнул товарищам. Те остановились.

Прорез неожиданно стал бледнеть, линии – терять яркость и подрагивать всё сильней и сильней.

– Лёшка, снимай быстрей! Надо точное время проставить…

– Вот и пропал наш шанс, командир, – проворчал Ирокез, не отрываясь от окуляра.

– Цикл, – бросил Винни. – Предстоит его выяснять.

Почти пять минут на угасание. Хоть это теперь знаем.

Песочек на берегу был мелкий, серый.

Вот и таинственный навес. И мы опять замерли, уже возле постройки.

– Не гоблины же…

– В точку, Винни! Люди с Кристы тоже не могли, сам понимаешь, ты же следопыт… Белые? Но каким образом они пробрались сюда через этот космический ландшафт? И зачем?

– Надпись на английском тоже белые плонетяне оставили? – хихикнул вредный пацан.

Рядом с навесом из камней торчал шест с табличкой. Большой. А надпись короткая.

– Фанерка, между прочим! Дефицит! – Лёшка звонко щёлкнул по ней ногтем.

Вздохнув, Винни сел на скамейку, и сказал:

– Вот теперь мне точно будет, чем похвастаться перед внуками.

– И мне тоже! – гордо брякнул «индеец».

– Ты сперва сыновей заведи…

– Да запросто! Я, может, уже готовлюсь стать отцом!

Вьетнамец показал ему рукой, как закрывается рот.

Я присел на всё ещё прогретый солнцем валун, татуированный цветным лишайником, неторопливо разулся, а потом снял футболку. Бр-р… Хорошо, что дно в мелкой гальке, удобно будет в озеро заходить. Вода меняла направление и причудливо разбивалась о донные камни тихими струями.

– Вообще-то, чуваки, это борзота, в натуре! – решил Алексей. – За такое по щам положено.

Мы с Винни переглянулись и кивнули.