Путь на Кристу. Закрытые воды

Сам-то хорош, только вспомнил…

Трудно отпускает цивилизация. Сколько суммарно ошибок совершил? А ведь это примитивная логистика, фиксировать надо, продумывать, графики составлять. Обманчива вся эта натуропатия, замыливает глаз простотой натурального обмена. Китайцы эти… Ибинь, твою душу, стратег.

Ещё и собака бегает, будто ужаленная, но это уже наша, Брашпилем прозвали. Пароход осваивает новый член экипажа, восьмимесячный мальчик смесовой породы без названия, уже адаптированный. Все тискают, кормят, боцман носится с ним, как с писаной торбой, обещая, что теперь на судне будет образцовая ночная охрана палубы.

– Илья Александрович, вызовите по громкой Марину, совещаться будем по срокам, что теперь делать.

Всё, больше никаких спонтанных вариантов, заранее смоделируем все мыслимые ситуации, вплоть до торговли со внезапно появившимися летающими тарелками, иначе график движения будет страдать постоянно.

Закапал мелкий моросящий дождь, который вскоре сменится крепким краткосрочным ливнем. Настроение опаскудилось.

– Засветка! Позади нас! – заорал Сёмка что есть мочи, забыв указать точный курс. – Пропала! Опять, Илья Александрович!

– Самый малый! – шкипер тоже не пожалел глотки. – Где?!

Отметка на экране радара горела уже без паузы, а компьютер всё не мог поставить идентификационный маркер. На месте стоит, у берега.

– Где оно прячется? – спросил кэп. Я пожал плечами, и он опять схватил микрофон:

– Внимание, экипаж! Обнаружен объект на берегу, пока не опознан, меняем курс!

Опять исчезла. Притоплен?

– Катер, наверное, разбитый, – предложил я самое простое решение проблемы. – Не выключай, мне дай… К бою! Стрелкам по местам, стюард в рубку!

Пусть Ярик посидит у трубы с «Зауэром», он, как показала практика, самый точный стрелок в экипаже.

Где-то там объект, на правом берегу затона, за небольшой галечниковой косой, которую намыло под крутым бережком высотой до трёх метров. На берегу неподалёку редкая лиственная роща, и на гальку спускались стволы подмытых и упавших деревьев. Прозрачный лесок, это хорошо. Но последить за ним необходимо, та чупакабра спокойно по открытому берегу подбиралась.

Дверь не закрывалась: сразу за улетевшим к трубе Яриком в проёме показался боцман.

– Шефы, там протока слева! Широкая.

– Сам вижу, – буркнул капитан, забирая левей. – Давай-ка ты вниз, к якорям, Миша, попробуем зайти.

– Может, лодку сбросить, и на ней? – вставил я.

– Сейчас увидим.

Протока за косой разбивалась на несколько мелких рукавов, зайти, как мне показалось сначала, можно было только одним. Правый по ходу рукав кажется основным, но это блеф – он превращается в большую отмель, значит, нужно уходить вправо, нешироким левым рукавом. Однако «Темза» там однозначно проходит.

– Два метра!

– Заглянем осторожненько, – собранно, спокойным уверенным голосом озвучил своё решение Самарин. – Вставай, тренируйся! Что глаза круглишь? Вот она, практика, а как ты думал? Самый малый, Сёма, на цырлах давай, как в тапочках. И не жмись вправо… Чуть вперёд подтяни… Стоп! Палубные, якорь!

«Темза» по пологой дуге аккуратно зашла в протоку, и тут мы одновременно увидели – это не катер. Это вообще не судно.

– Матьеяети, самолёт!

Это была «Аннушка», биплан «Ан-2» на поплавках, легендарный «кукурузник».

Судя по всему, на берег самолёт выскочил с разбега, на взлёте или посадке.

– Профессора звать надо, с кормы ему не стрелять, – сказал я.

При ударе самолёт перевернулся, упав хвостовым оперением на два высоких дерева. Со временем сломанные сучья просели, но летательный аппарат так и не опустился на землю всей тяжестью, даже остекление кабины уцелело.

Я стоял на крыле с тепловизором в руках, пулемёт рядом.

– Чисто по теплу.

– Чисто! – крикнул от трубы Ярик. – Стайка каких-то гусей возилась в роще, щас пешком уходят! Надо их нам, Герман?!

– Отпускай, не до них!

Внизу палубная команда уже фиксировала судно.

– По центру затона частенько проходит канал, ну, канава такая промытая… там и поглубже бывает, – задумался шкипер. – И течение всегда есть, вот там Прорез стоять может. А вот тут, у берега…

– А если через протоку проник? – спросил Семён.

Хлопнула дверь.

– Не мог он через протоку, – срывающимся голосом пропыхтел профессор. – Только по течению выскакивают. А заходят в Крест – против течения.

Снизу уже махал руками народ.

– Пойду, пойду, – опередил я очевидный вопрос Самарина. – А как же. Там, где трупы, там всегда буржуин рядом прячется, это ещё твой любимый Маркс завещал.

– Подожди-ка, щас тут я всю живность распугаю… Внимание, ревун!

С этими словами капитан включил сирену, над затоном полетел страшный вой, от акустического удара которого любая местная чупакабра получит разрыв сердца.

Быстро заскочив в свою каюту, я переоделся и вышел к правому борту, где топтался готовый к подвигам спецназ «Темзы».