Путь на Олений ложок

Вдоволь налюбовавшись невиданной красотой подземного дворца, путники прошли вдоль всего обширного зала пещеры и скоро опять оказались в узкой холодной трещине. Опять лез в глаза горький зеленый дым факелов. Опять в кривых закоулках и щелях расползался шорох. Но недолог был этот путь. Впереди показалась полоска света. Она была узкая и тонкая, словно белая жилка кварца в глыбе черного гранита, но с каждым шагом вперед разрасталась, ширилась. И вот уже необъятное море голубого теплого света вышло навстречу усталым путникам.

Когда они вылезли из пещеры и поглядели друг на друга, то невольно все рассмеялись: они были неузнаваемы; только глаза и губы выделялись на черной, блестящей лакированным глянцем коже.

— Ого-го-го… Ха-ха.. — басил Вепринцев, указывая большим грязным пальцем на Стрижа. — Бьюсь об заклад, что это не младший геолог, а египетская мумия, извлеченная из древнейшего саркофага.

— А ты? — жалко улыбнулся Стриж. — На кого ты сам-то похож?

— А штейгер наш… — смеясь, повернулся Вепринцев к Гурию.

Гурий был смешон и страшен. На его кривых, согнутых ухватом ногах гармошкой висели истерзанные сапоги, грязные и мокрые портянки вылезли из них наружу. Большое круглое лицо было черно, как голенище, и все, от широкого лба до подбородка, исписано морщинами, которые теперь были особенно заметны. «Сатана кривоногая, — подумал Оспан, жмурясь от ослепительного тепла. — Чистая сатана, и уши большие, как лопухи, только рогов не хватает…»

— Ну, а где же долгожданный ложок, старик? — перестав смеяться, спросил Вепринцев.

— Вот он, ложок-то, — показал Оспан чубуком трубки. — Считай, дошли, теперь до него рукой подать…

Но все так устали, что не в состоянии были двигаться дальше. Как только они спустились по камням к зеленой поляне, один за другим попадали в теплую и мягкую, как начес шелка, траву и заснули.

33. Тагильцев открывает тайну Илюше

Весь остаток дня отдыхали — так распорядился Вепринцев, — приводили в порядок поизносившуюся одежду и снаряжение. Гурий, за обедом перехватив лишку, спал, оглашая полянку глубоким прерывистым храпом. Оспан давно ушел в горы, прихватив с собой ружье. Только один Вепринцев не находил себе места. Был он сегодня необыкновенно подвижен и весел. То ворочал десятипудовые камни, то, словно медведь, озорства ради, начинал гнуть к земле высокую прямую березу, то, как легкомысленный подросток, бегал вдоль крутого обрывистого берега, спуская к воде шумящую осыпь древних камней. Будто ядреный хмель буйно играл в его мышцах. И все ему сегодня было мило и хорошо, всеми он был доволен, всему был рад.

— Эй, Стриж! Пойдем на ту горку сбегаем, — крикнул он, запустив в дремавшего карманника увесистой зеленой шишкой.

Тот вскочил и схватился рукой за бок.

— Мне и здесь неплохо.

— А может быть, сбегаем? — засмеялся Вепринцев и запустил в Стрижа еще одну шишку.

— Пошел ты к черту со своими игрушками! — заорал Стриж, схватив подвернувшийся камень.

— О-о, ты кажется, всерьез?!

— А ты шутишь?.. У меня от твоих шуток, наверно, бок почернел, как свиной окорок.

Вепринцев захохотал, с силой размахнулся и закинул последнюю шишку далеко в воду. Немного постоял и пошел один. Под его тяжелым шагом сухо трещал валежник. Иногда чуть не из-под самых ног с тревожным криком срывались молодые глухари. В одном месте у него из-под носа рванулся дикий козел — гуран, и так отрывисто и страшно рявкнул, что Вепринцев даже присел, обхватив руками большой крапчатый валун. «Ох, черт возьми! И чего только нет в этой тайге!.. Кажется, только удавов и обезьян, остальное все есть. Еще, может быть, для крокодилов неподходящий климат…» Он подобрал палку потолще и подлиннее и стал подниматься выше. Теперь он шел смелее, размахивая вокруг себя суковатой дубиной, и орал во всю глотку.

— Ого-о-о-о, ого-о-о-го-го!

Поднявшись на вершину горы, Вепринцев с трудом забрался на голую и горячую скалу, обросшую с теневой стороны сухим хрупким лишайником. Глубоко внизу распростерлась обширная падь, вся в темной курчавой заросли. По одну сторону пади — скалистый, чуть не под самое небо хребет, тот самый, в черной утробе которого прекрасной жемчужиной таилась пещера, по другую — гряда невысоких косматых сопок.

— Вот и ложок, — со вздохом облегчения произнес Вепринцев. — Олений ложок! Теперь ты никуда не уйдешь от меня, никуда… Вот где ты!.. — потряс он мохнатым большим кулаком. — Ах ты, ложо-о-к. Оспан все же молодец, что привел нас через эту дыру прямо к ложку, а не на Заречную сопку… Там, возможно, уже ничего не осталось, а здесь пока нетронутый заповедник. И Дурасов больше всего рассчитывал на это место…

Он достал из кармана записную книжку и долго рассматривал условную схему местности, потом внимательно поглядел вокруг, опять — в книжку.