Путь на Олений ложок

Но плыть на одном бревне по дикой порожистой реке не сулит ничего доброго. Он вспомнил, что в его вещевом мешке лежат вожжи, захваченные на всякий случай. Не раздумывая долго, он зачерпнул ведро воды и побежал наверх. Спутники его еще спали, только Оспан, часто позевывая, возился у костра и подкидывал хворост. Поставив перед ним ведро, Илюша быстро распотрошил мешок, вытащил из него вожжи и снова побежал к реке. Не успел Оспан оглянуться, как Илюши и след простыл. Спустя несколько минут из-под горы донесся его отчаянный крик. Все сразу вскочили и бросились к берегу, но Илья был уже на середине реки. Неуверенно балансируя длинным шестом, он стоял на двух прижатых друг к другу бревнах и что-то из всей силы кричал.

— Доигрался, шалопай… — зло прохрипел Вепринцев и ожесточенно плюнул.

— Его нужно спасать!.. Бежим! — закричал Тагильцев.

Оспан схватил длинную жердь и кинулся к воде, за ним побежал Стриж, Гурий. Но что они могли сделать? Плот, на котором стоял Илюша, течением втянуло в узкий фарватер, подхватило мощным кипучим потоком и понесло.

— Возьми шест в руки… Правь хорошенько-о-о, а то разобьет об ска-лу-у… — вдогонку крикнул Оспан и сокрушенно добавил: — Эх, Илюха, Илюха, непутевая головушка…

Скала, которую нужно было бояться больше всего, промелькнула справа от Ильи, и только крутая пенистая волна кинулась от нее вдогонку, но опоздала. Тагильцев, следивший с замиранием сердца за Илюшей, облегченно вздохнул и подумал: «Эх, и горячий же ты парень, Илюшка. Молодец, хорошо придумал…»

На берегу, на кустах чернотала, висела верхняя рубашка и куртка Илюши. Оспан подобрал все эти пожитки, сунул под мышку и покачал головой:

— Вот и выкупался, язви его… Нет бы с берега помыться, полез на бревна… Эх, разиня.

— Очень глупо получилось… — скорбно моргнув, заметил Гурий. — Но он ведь мог еще успеть прыгнуть в воду…

— Куда ты прыгнешь? — сердито возразил Оспан. — Видишь, как крутит да со дна выбивает. Тут сразу крышка…

— Вперед умнее будет, — небрежно бросил Вепринцев и, закинув за спину руки, чуть сутулясь, тяжело зашагал в гору…

Илья в это время думал о том, удалось ли ему ввести в заблуждение своих спутников, не распознал ли кто-нибудь его истинных намерений. Тяжелый неповоротливый плот летел с курьерской скоростью. Вокруг все гремело, пенилось, клокотало. Илюша был мокрый до последней нитки от брызг, окатывавших его возле каждого камня. В одном месте плот с огромной силой врезался в узкий тесный пролет между двух черных валунов. Илья почувствовал сильный толчок, бревна ходуном заходили под ногами, и короткий свистящий скрежет заставил его содрогнуться. «Ну и несет же… Только бы гидростанции строить на этих порогах…»

Но вот река неожиданно и круто повернула влево, оттолкнулась от каменной стены хребта и широкой серебристой лентой вытянулась по зеленой долине навстречу солнцу. И сразу будто огонь запылал над рекой, будто не вода, а плавленое серебро потекло по ее каменному ложу и заиграло на перекатах. Илюша увидел тот берег, от которого только вчера начался их путь в пещеру.

Лошади спокойно паслись в ложке, где их оставили накануне. Все шло как нельзя лучше. Даже река — самая страшная преграда — и та не помешала, а помогла ему. Отдохнувшие за ночь кони были готовы к новому трудному походу. Илюша поймал карего мохноногого коренника — он был выносливей и крепче пристяжки — всыпал ему в торбу добрую порцию зерна, оставленного вчера под сосной, нашел в мешке кое-что и себе пожевать и, наскоро перекусив, тронулся в путь.

Километра три он ехал крупным шагом, чтобы разогреть коня, потом перешел на широкую рысь, а там, где дорога была чище и ровнее, бросался в короткий и смелый галоп.

Прошло не меньше трех часов с тех пор, как Илюша оставил лагерь. Много километров трудной дороги осталось позади. Конь уже блестел, как лакированный сапог, и пенистое мыло белыми хлопьями срывалось с него. Илюша сам был мокрый от пота и серый от пыли, а белая нижняя рубашка на нем была во многих местах разорвана и, словно украшение шамана, развевалась по ветру. Но он не замечал ничего и думал только об одном: успеет ли вернуться вовремя.

Извилистая таежная тропинка бойко спускалась под гору. Еще с голой вершины хребта Илья заметил далеко внизу дорогу, которая вела к старому руднику. Сердце его сжалось от радости. Он оглянулся назад и, по-озорному гикнув, стегнул коня.

— А ну, нажми еще разок, карька!..

Но в то время, когда Илюша, охваченный напряженным порывом скачки, видел перед собой только кусок тропы, грубо прошитый корнями кедров и лиственниц, под ним что-то глухо хрустнуло, и вдруг все пошло колесом: лошадиная грива, деревья, камни, тропа… В этой страшной карусели он услышал дикое ржание коня, и на этом все оборвалось…

Дряхлый ворон, дремавший на опаленной вершине кедра, нехотя повернул тяжелую голову, моргнул остекленевшими от голода глазами и, хрипло каркнув, слетел к тропе. Он учуял дурманящий запах горячей крови.

35. На звериной тропе