Путь на север

Кришан наблюдал, точно завороженный, как пламя все больше и больше охватывает помост, дрова трещат и трескаются от жара, огонь лижет днище гроба, клубится густой темный дым. Распорядитель время от времени подкладывал сено в костер, ножом поправлял, подвигал поленья, но и он уже больше смотрел, чем участвовал в процессе, наблюдал за тем, как пламя горит по собственному почину, точно осознало, что оно существует, и теперь поддерживает в себе жизнь. Стоявший рядом с Кришаном развернулся и направился к выходу, Кришан огляделся и увидел, что, кроме него и распорядителя с помощником, у костра никого не осталось, вся процессия разошлась. Кришан понимал, что и ему пора, смеркалось, был, наверное, час шестой, если не позже, и возвращаться в деревню в темноте ему не хотелось. Однако он стоял как вкопанный, пламя лизало изножье гроба, деревянные его бока обуглились, задымились, загорелись поленья, лежавшие на ногах Рани. Распорядитель взялся за край стебля горящего пальмового листа, вытащил его из-под гроба и сунул в дрова над трупом. Потом взял бутыль керосина, полил им дрова, точно ему не терпелось сжечь гроб, собрал оставшееся сено и распихал куда мог. Огонь приближался к телу, оно пока что не занялось (впрочем, его не было видно), но Кришану казалось, он слышит, как пламя подступает к Рани, как оно шипит и трещит. От этих звуков его вдруг охватила тревога, ему не давало покоя, что Рани молчит, хотя вокруг нее бушует пламя, что сам он бездействует (хотя что он мог сделать?); Кришан поймал взгляд распорядителя и отступил от костра. Наверное, нужно на прощанье как-то выказать уважение Рани, подумал Кришан, но, не желая показаться глупым, развернулся и не спеша направился прочь. Треск пламени постепенно стихал вдали, и Кришана охватило спокойствие, словно то, что происходило позади него, уже неслышимое, происходило в другом мире или пространстве, и лишь добравшись до выхода, движимый любопытством, напоследок он обернулся.