Путь наверх

Когда до ушей Глеба донеслись специфические звуки разрывания листа бумаги, он понял, что заявление Потапова порвано.

— Вот это да, — проговорил он, — а мент-то играет не по правилам. Похоже, Серега влип.

— Зубан лишь подтверждение того, что вы не остановитесь ни перед чем и сметете любого, кто станет на вашем пути…

Услышав эту фразу, Глеб встрепенулся. Ядовитая улыбка расползлась по его лицу.

«Знал бы ты, мудила, — подумал про себя Глеб, мысленно обращаясь к Ципко, — что человек, который устранил Зубана по «заказу» Потапова, сидит сейчас перед твоими окнами и слушает твой гнилой базар».

* * *

Зубан был первым и пока единственным, кого Потапов «заказал» Глебу. Несмотря на то что Потапов и здесь, по мнению Глеба, переиграл Зубана, последнего все же выпустили из милиции, и его намерения были очевидны.

Потапов никогда не считал заказное убийство методом решения проблем. Во-первых, это противоречило его убеждениям, он считал «заказуху» высшим проявлением беспредела. Во-вторых, убийство могло привести к нежелательному резонансу как в обществе, так и в уголовной среде.

Но в той ситуации выбора у него не оставалось — или он устранит Зубана, или тот убьет его. Медлить нельзя, но действовать надо было очень аккуратно.

Тогда за дело взялся Панкратов, в результате чего Зубан и двое его подручных до сих пор покоятся на дне Волги. План уничтожения придумал сам Потапов. Глебу оставалось его только исполнить, а исполнитель он был великолепный.

Каменный дом Зубанова находился на берегу Волги. Зубану, как человеку, склонному к помпе, нравилось, что его двухэтажный дом с мансардой был выставлен на обозрение с проплывающих мимо пароходов с туристами. Дом действительно выглядел впечатляюще: хорошая архитектура, фасад, выходящий на Волгу, отделан туфовым камнем, что создавало некую ассоциацию со старинным замком. Но в этом и состояла его слабость.

Ночью с Волги можно было легко подобраться к дому Зубана, что и сделал Глеб на большой резиновой лодке. Привязав ее к пирсу, он под покровом темноты подошел к дому. Фасад находился на одной линии с забором, который отгораживал двор от Волги. Из самого же фасада на пирс выходила единственная металлическая дверь, как правило, задраенная. Ею пользовались лишь в том случае, когда Зубан предпринимал увеселительные прогулки на яхте. Стена, отделанная туфом, была не сложным препятствием для человека, имеющего хоть какие-либо навыки альпиниста. А такой опыт у Глеба был.

Когда он с помощью крючьев поднялся на третий этаж и заглянул в окно, вся троица его «клиентов» была уже изрядно подвыпившая. Хотя пистолет был у Глеба с собой, он не стал стрелять. Во-первых, неудобно, а во-вторых, замочить их надо без шума, так, чтобы и пикнуть не сумели. На этот счет Потаповым был придуман другой прием. Глеб надел противогаз, на поясе висел баллончик с аэрозолью, на котором было написано «закись азота». Вставив распылитель баллончика в щель между окнами, Глеб нажал на клапан. Газ стал постепенно заполнять комнату, а Зубан с дружками начал безмерно хохотать. Именно такую реакцию вызывает этот газ у человека. Чем больше газа, тем больше хохота.

Через двадцать минут, когда у Глеба от висения на крючьях, впившихся в фасад здания, стали болеть мышцы, все трое бандитов в изнеможении от беспрерывного хохота упали на пол. Глеб растворил окно и быстро влез в комнату.

Дабы не осталось следов крови, Глеб решил не пользоваться пистолетом с глушителем, а сделал свою работу с помощью удавки. Обессилевшие от хохота бандиты не оказывали никакого сопротивления. Далее предстояла тяжелая физическая работа. Глеб, стараясь не шуметь, выкинул тела бандитов на улицу, после чего сам покинул мансарду. Прикрыв за собой окно, он по крючьям спустился вниз, по ходу вынимая их из стены.

После этого он в одиночку перенес трупы к лодке, в которой лежали приготовленные металлические болванки с прикрепленными к ним цепями. Это была самая нудная работа: прикрепить цепь специально приготовленной скобой к ноге трупа, отвезти его подальше от берега и утопить. Все это заняло у него около часа. Когда Глеб бросил в воду последнего утопленника, уже начинало светать.

Он отдохнул немного и погреб к берегу, подальше от этого места. С первыми лучами солнца он высадился на берег далеко от дома Зубана, и первые прохожие принимали его за одинокого рыбака, который в такую рань вышел на угодный душе промысел.

* * *

Глеб очнулся от воспоминаний, когда в трубке послышались странные глухие звуки.

— Что там, черт возьми, у них происходит, — произнес он, напряженно вслушиваясь в действия, происходящие в кабинете у милиционера.

Из трубки доносилось какое-то звякание и скрежет. Потом кто-то начал набирать номер. В следующую секунду в кармане глебовской куртки зазвонил сотовый телефон. От неожиданности он даже вздрогнул, но среагировал мгновенно, вынул трубку и произнес:

— Алло.