Путь Наверх

Зайдя к ней в дом, они разулись на коврике после входной двери, и прошли в комнаты. Человек выбирает для себя в ценности то, что редко, – подумал он, – Ценится то, что редко встречается, и не важно нужно оно и нет. Будь то монеты, марки, произведения, мысли или отношения. Когда-нибудь настанет время, когда нужна будет лицензия на отношения, на влюбленность, на желания. Но пока только на мысли. Пройдя на кухню, они ещё долго рассуждали на философские темы, зачем жить, что стоит жизнь – мысли, монеты, куска мяса или чего-то абстрактного. Вскоре оба утомились и пошли в спальню под предлогом посмотреть какой-нибудь фильм. Заверган предложил посмотреть фильм Тарковского по мотивам повести братьев Стругацких «Пикник на обочине», который он считал самым загадочным фильмом под авторством загадочных художников, Стругацких, самого Тарковского и Юсова. Посмотрев первую серию, Бэлла задумалась, после чего прикрыла глаза, и затянулась в мечтательной улыбке. Возможно, в преддверии того, что будет во второй. Заверган понимал её, ведь он сам испытывал тоже самое, когда смотрел первую серию.

Они находились под градусом алкогольного опьянения. Алкоголь прекрасно резонировал по их телам, заставляя кровь бурлить, открывая все замочки их сознания, их запретов, их боли, их травм, их эмоций, которыми они с огромным трудом, не имея обновления драйверов доверия, не имея драйверов безвозмездия, на свой страх рисковать своими данными.

– Мне неудобно, – пожаловалась она на положение своего тела на диване.

– Можешь положить на меня свои ноги, – сказал он, и она без колебаний, словно спросила разрешение на действие, перекинула через него свои тоненькие ножки, и они продолжили любоваться картиной из двоичного кода.

– Тебе удобно? – спросил Заверган.

– Угу, – отозвалась она, и прижалась к его плечу, и чуть ли не замурлыкала, как кошка, которая вертится вокруг того, кто уделил ей внимание в момент его необходимости.

Они ещё немного любовались на картину, после чего она сделала пару глотков из горла бутылки с коктейлем, и сказала:

– Мне надо бы в душ.

– Ну давай, иди. Я пока кипятильник заведу.

Она пошла в душевую, покачивая бедрами, а Заверган смотрел ей вслед, как изящно она движется, какая у неё походка, как масса тела смещается с одной ноги на другую, на этот переход с одной булочки на другую.

Он отправился на кухню, где и завел кипятильник, достал собранные им травы, и добавил в заварочный чайник комбинацию из её любимых трав.

Вот как-то непривычно, – с тяжестью в груди думал она под звуки кипятящейся воды, – Вроде кажется, что сейчас будет нечто большее, чем просто обнимать друг друга, и вроде хочется, а вот как-то морально я… Не могу. Что-то во мне сломалось. Это я виноват, не проходил реабилитацию, получил эту лицензию, и будет – думаю. А нет, не будет. В конце концов, я пока не разобрался в своих чувствах к ней, всё так быстро развивается, так стремительно, как блицкриг, и это признаки влюбленности обеих сторон.

Кипятильник громко щёлкнул, он снял его с электронного активатора, и заварил травяной чай, после чего вернулся в комнату.

Тут он услышал, как дверь из душевой отворилась, и совсем не ожидая – дверь в комнату распахнулась, и вышла Бэлла в кружевом белье, несколько смущаясь, смотря в пол. На её щеках гулял румянец.

– Ты чего? – выдавил он из себя.

– Я хочу тебя, Зав, – сказала она, подняв на него свой проницательный взгляд.

– Я… Я… – он потерял способность говорить.

– Ты не хочешь? – спросила она, стараясь не надорвать голос.

– С чего ты взяла? Я просто…

– Я тебе не нравлюсь?

– Бэлла, я…

– Тогда что не так?

– Подойди сюда. Сядь.

Она села рядом, пряча свой взгляд.

– Я просто… Не знаю. Я не могу разобраться в своих чувствах. Я тоже хочу тебя, но почему-то… Боюсь.

Может это не лучшее, что я могу сказать для прогресса в этом направлении. Мне как-то… Необычно. Это меня меняет.

– Знаешь, мне тоже страшно. Я очень сильно боюсь, даже сейчас. Я вся дрожу, хотя изо всех сил стараюсь подвить свой страх, но даже твой положительный ответ меня не лишил меня его.

– Тогда давай решим вместе, чего мы боимся, и чего же мы всё-таки хотим.

– Странный ты… Но давай, это так необычно!

– Что ж, кто первый? Давай, я. Всё-таки ты инициатор, как никак, хех.

– Давай.

– Я боюсь того, что, я изменюсь. Что я потеряю себя. Что я доверюсь тебе, наивно, и окажется, что ты не видишь разницы с кем этим заниматься, что тебе не важно, кто я, что я за человек, а тебя волнуют лишь размеры.

– Нет, я не такая. Я поняла тебя. Теперь моя очередь. Я боюсь того же, что и ты, если честно. Что ты просто воспользуешься моим доверием, тем, что я сделала шаг первой, давая тебе понять, что я этого хочу. Что ты уйдешь, и не будешь видеть разницы между мной и другими… Хотя да, таких как я – тысячи! Но, что я буду всего лишь одной из чисел этой тысячи.

– Я был рождён искусственно, – сказал он, – У меня не было матери, у меня не было отца, нет у меня родителей, я рожден в инкубаторе.

– Зав…