Путь Наверх

День близился к концу, солнце уже подходило к горизонту, готовое скрыться, поджигая вслед за своим уходом небо и плывущие по нему облака. Заверган закончив ужин, и не особо спеша возвращаться в свое отделение, кто он проходил лечение, и отбившись от группы товарищей по несчастью, с которыми он жил в одной палате, он вышел на улицу, и направился к месту, заросшему густым кустарником и травой. С Смерив взглядом высоту забора, он осмотрелся по сторонам и разбежавшись, подпрыгнул, и ухватился за край забора, после чего тяжело и неуклюже вскарабкался, и в одном прыжке перепрыгнул через колючую проволоку, оказавшись на другой стороне. Он рассчитывал при приземлении сделать кувырок, но как только он коснулся земли, новую ногу сильно заломило в области шва, из-за чего вместо кувырка он чуть не впечатался лбом в землю, благо успел на рефлексах вывернуться, и весь удар на себя приняло плечо. Обхватив двумя руками согнутую в колене ногу, как любимого человека, он зашипел от боли и оскалил зубы, потом задержал дыхание, и мерно выдохнул, поднялся, и поглаживал больное место. Когда он собирался уйти с открытого места, сзади, как гром ясного неба, прозвучал голос:

– Кем являешься? Предъявить разъем для установления личности!

Заверган резко обернулся, и увидел патруль из трёх человек, который возглавлял офицер. В его глазах зло отразился свет от фонаря за спиной Завергана, и он вновь потребовал предъявить доступ к разъему, держа в руках устройство, которое Заверган видел только в пункте мобилизации.

– Боец, куда ты мотивирован направиться, задал я тебе вопрос? – повторил офицер, и вывел Завергана из ступора, – Отвечай офицеру! Доступ к разъему он предоставлять не хочет. Задержать и увести реабилитационный центр.

Двое крепких патрульных начали подходить к Завергану, офицер продолжал стоять в паре метрах от него, и ехидно смотрел на него своими большими глазами. Когда они уже начали брать его под конвой, он ребром ладони резко ударил в кадык одному патрульному, отчего тот схватился двумя руками за шею, выпучил глаза, и упал на колени, начав хрипеть. Второй начал со спины закручивать Завергану руку за спину, но допустил ошибку – он не зафиксировал плечо свободной руки, – чем Заверган и воспользовался без колебаний, и с разворота нанес удар локтем в голову, но тот ловко блокировал его контратаку, и собирался сам нанести удар, когда Заверган прокрутил локтем по кругу, парировав удар, и тыкнул двумя пальцами в глаза патрульного с такой силой, что выдавил ему глаза. Тот упал на задницу, и как только он набрал воздух для крика, он нанес ему удар ногой в кадык. Остался офицер, который за короткие секунды борьбы Завергана с патрульными уже успел достать пистолет, и наводил его на Завергана. Всё решали доли секунды, пока офицер снимал пальцем пистолет с предохранителя, Заверган кувырком приблизился к нему, и оказавшись у его ног, сделал мах ногой, попав носком военного ботинка ему в кисть, выбил пистолет, после чего обрушил на него серию тяжёлых ударов. Однако, офицер оказался не пальцем деланный, и ловко уклонялся и блокировал все удары Завергана, после чего контратаковал сам, и Завергана снова подвела нога, он упал, офицер прыгнул сверху, пытаясь его задушить, взяв горло в замок. Заверган вовремя опустил к ключице подбородок, и вместо удушения у него треснула губа, и когда он пытался спустить с себя врага, почувствовал, как нога начинает болеть ещё сильнее, и он вот-вот потеряет сознание от боли. Когда в глазах уже потемнело от боли, он нащупал рукой булыжник и приложил офицера в место, где предположительно была голова. Ударил раз. Ударил второй. Третий. Четвертый. Хватка ослабла. Он свалил с себя мертвое тело, встал на четвереньки, отдышался, приподнялся на одно колено и осмотрелся. Одни трупы. Внутри стало как-то пусто.

За кого я воюю? За родину, которая продала мою жизнь ради цен на бензин, на электричество, на обертки для конфет, на туалетную бумагу, чтобы кто-то вытирал задницу по цене золота, а кто-то бесплатно? Или я воюет за врага, который стал врагом по тем же причинам, что я стал врагом для него? Или же я воюю за себя? За то, что мне дорого? Тогда чем я от них отличаюсь, занимая третью сторону? Стать мне архаичным, уже наплевать. Когда идёт бой, мне не надо думать, зачем я живу, я у меня есть цели, которые надо поразить, у меня мое оружие – тело. И я могу защитить себя. Но разве защищая себя, я могу защитить тех, кто рядом со мной? Я знаю одно – я пошел на это ради своих целей, и думать буду потом. Сейчас нужно найти одежду, чтобы не вызывать подозрений у полиции и военных патрулей. Так, а что есть полезного на их телах?