Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

— Нет уж, спасибо. С твоей нездоровой психикой не смей даже думать об этом. Кстати, а где ты взяла пистолет?

— У Витьки.

— И он тебе дал?

— А зачем ему знать о том, что я беру, а что — нет.

— Ты хочешь сказать, что он ничего не знал о том, что ты стащила у него пистолет?

— Конечно нет. Послушай, Чупа, а что у тебя с Бульдогом?

— Ничего особенного.

— Это как?

— Бульдог упорно не хочет признавать, что он Бульдог. Я вот что думаю: может, у него с памятью что-то случилось?

— Дрына ему хорошего надо, чтобы он вспомнил! Сволочь порядочная этот Бульдог — я всегда это знала!

— Я же не заставляю его продолжать наши отношения! Но ведь так не уходят! Уходить надо достойно, а он сбежал. Может, он боится всколыхнуть чувства? Я не могу поверить, что все то, что у нас было, наигранно и неискренне. Вот уж не предполагала, что меня можно отнести к типу женщин, которых легко обмануть.

— Надо еще раз спуститься в подвал и поговорить с ним. Ну он хоть что-нибудь говорит? — не могла успокоиться Юлька.

— Он говорит, что его зовут Тим.

— Как?

— Тим.

— Он что, совсем спятил? Ты же говорила, что его зовут Макс.

— Раньше он мне говорил то же самое.

— Это становится даже интересным.

— Ладно, сейчас не до него. С ним придется обстоятельно побеседовать. — Я тяжело вздохнула. Перед глазами стоял Бульдог с простреленным плечом, я как будто вновь почувствовала его горячие и страстные поцелуи. От этих мыслей по щекам потекли слезы, и я поняла, что будет лучше гнать их прочь.

Неожиданно зазвонил внутренний телефон. Это был Жорик. Я поздоровалась и пообещала спуститься через пятнадцать минут.

— Ты куда? — поинтересовалась Юлька.

— Сейчас в косметический салон и парикмахерскую. Нужно привести себя в порядок. В обед у меня встреча с Шахом. Приедет Гарик — пусть меня ждет. Нам необходимо проработать все ключевые моменты встречи.

— Чупа, а может, я с тобой?

— Куда?

— Ну, в парикмахерскую. Я бы хотела волосы нарастить. Не могу же я ходить в таком виде.

— Радость моя, послушай: волосы можно наращивать только в том случае, если длина твоих собственных волос не меньше десяти сантиметров — иначе им просто не на чем будет держаться. С таким ежиком, как у тебя, надо пересидеть. Потерпи немного — скоро у тебя вырастут свои.

Я достала из комода свою любимую воздушную косынку и повязала Юльке на голову. Улыбнувшись, я чмокнула ее в лоб.

— Совсем другое дело. Ходи пока так — тебе даже идет. Косынка и очки. Кстати, а ты чем собираешься сегодня заниматься?

— Буду рисовать. Гарик купил мне с десяток альбомов и целую гору простых карандашей.

— Ну вот и хорошо.

Я оставила Юльку досыпать и спустилась к Жорику.

Жорик выглядел великолепно. От бурной ночи не осталось и следа.

— Как дела? — улыбнулся он.

— Лучше просто и не может быть.

— Как наш заключенный?

— На отдыхе.

Посетив парикмахерскую, я заехала в салон женской одежды на Невском проспекте, решив побаловать себя каким-нибудь новым нарядом. Обнаружив на вешалке стильный костюмчик абрикосового цвета, я пришла в состояние крайнего возбуждения, поняв, что именно такой необходим моей израненной душе для вывода ее из состояния, близкого к депрессии. Поставив Жорика рядом с примерочной кабиной, я натянула на себя это чудо. С восхищением посмотрев на себя в зеркало, я удовлетворенно присвистнула. Это то, что мне надо. Вещи — как люди. Если они нам не нравятся, мы стараемся их избегать. Ну а если они нам по душе, то мы радуемся каждой, пусть даже случайной встрече. Я никогда не покупала вещь, если хоть немного в ней сомневалась. Если возникают хоть малейшие сомнения, то это стопроцентная гарантия того, что я не надену ее ни разу.

Вытащив из кармана ценник, я посмотрела, сколько же стоит столь изысканная штучка. Две тысячи семьсот долларов! Изверги! Разве можно так драть деньги с наших бедных российских женщин! Деваться некуда… Что поделаешь — я не привыкла себе в чем-либо отказывать. Оторвав ценник, я подошла к полочке с туфлями в надежде найти что-нибудь пооригинальнее. Заприметив самые высокие шпильки, я надела их и подмигнула Жорику.

— Ну как?

— На тебя хоть мешок надень — будет сидеть великолепно, — улыбнулся Жорик.

Оторвав ценник с туфель, я протянула его продавцу со словами:

— Заворачивать не надо. Я выйду из вашего магазина в таком виде.

Приехав на дачу, я увидела Гарика, сидящего в беседке. Он с грустью смотрел на рисовавшую рядом Юльку, пытаясь ей что-то объяснить. Увидев меня, Гарик с восхищением вскочил и поздоровался.

— Ну как? Думаешь, Шаху понравится? — улыбнулась я.

— Само собой, — буркнул Гарик.

Я подошла к Юльке и заглянула в ее рисунки. Она была так увлечена, что даже не заметила моего присутствия. Она рисовала с такой страстью, словно вокруг никого и ничего не было. В ее рисунках, как всегда, были могилы и рука, сжимающее сердце.