Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная

— Покойника. Вернее, в тот момент, когда я его нашла, он еще не был покойником. И даже предостерег меня, сообщив, что мне необходимо кого-то бояться. Правда, кого — он так и не успел сказать. Умер. Утром, когда я вместе с коммерсом вернулась на квартиру для того, чтобы спрятать покойника, вернее, перенести его куда-нибудь в другое место, подальше от моего жилища, его уже не было.

— Как — не было?

— Не было, и все. В шкафу осталась засохшая кровь, а вот покойника нигде не было.

— Чупа, тебе было страшно?

— Не знаю. Может быть. Я как-то об этом не думала. Скорее всего, была какая-то злость. Злость оттого, что мне приходится играть в прятки, ходить по какому-то непонятному лабиринту, построенному человеком, который слишком хорошо знает мою психику и играет со мной втемную. Я бы предпочла знать, с кем имею дело, — тогда бы я, по крайней мере, могла просчитать, чего мне ожидать в следующий раз от своего неведомого противника.

— Боже мой, почему ты мне не рассказала об этом раньше?

— Когда? Ты лежала в больнице. Да и что бы ты смогла сделать? Ничего. Вот и сегодня: убили Шаха. Мне даже страшно подумать, во что это может для нас вылиться. Все как-то навалилось сразу, в один момент. В прошлый раз в «Каштане» убили двух моих телохранителей и водителя. Я чудом учуяла беду и залезла под стол. Наступит момент, когда я или сойду с ума, или вообще перестану выходить на улицу.

— Чупа, а может, тебе надо куда-нибудь уехать?

— Куда?

— Куда-нибудь отдохнуть. Вернешься через какое-то время — когда все закончится и успокоится.

— Ты считаешь, что это выход из положения?

— Конечно. Особенно сейчас, когда убили Шаха. Тебе нужно где-нибудь пересидеть, потому что в Питере настанут не самые лучшие времена. Ты же так любишь Египет. Давай съездим.

— Разве я могу оставить своих ребят в такой момент?

— А что с ними будет, с твоими ребятами? Они же не малые дети и не слепые котята. Они всегда могут за себя постоять. А может, тебе вообще все бросить к чертовой матери? Твое предприятие становится слишком опасным.

— Ты предлагаешь мне отказаться от власти?

— А почему бы и нет?

— Ты сумасшедшая! Это равносильно тому, что отказаться от собственного ребенка. Я упиваюсь этой властью и получаю такое наслаждение, которое не получаю даже от секса. Я не могу и не имею права куда-либо уезжать.

— Конечно, тебе виднее. Просто я боюсь за тебя.

— Скоро подъедет Гарик. Будем надеяться, что ему удалось хоть что-нибудь прояснить. Может, кто-то видел место, откуда был произведен выстрел, а может, даже стрелявшего заметили. Ведь это все-таки ресторан, причем довольно известный ресторан, с большим штатом сотрудников, хотя Шах постарался сделать так, чтобы нам никто не мешал и мы с ним обедали вдвоем.

— Какое впечатление на тебя произвел Шах?

— Самое приятное. Ты же прекрасно знаешь, что первое впечатление всегда обманчиво. Я думаю, что в других ситуациях он был не столь галантным и вежливым, как сегодня со мной.

— А по какому поводу была встреча?

— У меня осталось впечатление, что вообще не было никакого повода. Шах просто хотел посмотреть, с кем он имеет дело. Он нес про какое-то сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Все это было похоже на бред сумасшедшего, и не больше.

Посмотрев на часы, я допила текилу и встала.

— Ты куда?

— Мне нужно спуститься к Бульдогу. Я хочу поставить его в известность, что меня только что чуть не убили. Может быть, он закончит надо мной издеваться и мы наконец нормально поговорим.

— Не слишком ли для него много чести?

— Пойдем со мной.

Юлька мигом натянула тапки, и мы пошли в подвал.

Спускаясь по лестнице, я представила себе прикованного к батарее Бульдога, и сердце бешено застучало. Мне было искренне жаль, что он вынужден сидеть на холодном полу в этом дурацком чулане, но кто виноват в том, что он такой упрямый? С другой стороны, мне было приятно от того, что тем не менее он рядом, недалеко от меня.

Вставив ключ в замок, я надавила на дверь плечом, и она открылась. При виде Бульдога, изрядно уставшего, прикованного к батарее, сердце дико заныло.

— Привет, Макс!

Бульдог поднял голову, посмотрел на меня, но ничего не ответил.

— Бульдог, ты что, оглох? — влезла Юлька. — Или ты уже совсем оборзел — не видишь, кто перед тобой стоит?! А может, тебе в этом чулане понравилось? Если понравилось — ты только скажи. Мы можем организовать здесь тебе пожизненную отсидку. Места много. В еде ты не привередлив, так что особых хлопот с тобой нет.

Бульдог перевел взгляд на Юльку и ухмыльнулся. Затем он вновь посмотрел на меня и тихо сказал:

— Выпусти меня отсюда. Иначе будет поздно.

— Что — поздно?

— Макс может умереть, а я даже не успею с ним попрощаться.

— Какой еще Макс? — не поняла я.

— Бульдог.

— А ты тогда кто?

— Я же тебе сказал, что я Тим.

— Это как понимать?

— Я брат-близнец Макса. Меня зовут Тим. Он старше меня на пять минут.

Мы с Юлькой не могли поверить в то, что слышим. Когда до меня наконец дошли его слова, я вновь обрела дар речи и осторожно сказала:

— Что-то Макс мне ничего не говорил о том, что у него есть брат-близнец…