Путь небес. Преодолевая бурю

— Причина в этом месте, — мягко сказал Шибан, удерживая ее на ногах. — В варпе. На других он тоже скоро скажется. Чем дольше мы здесь останемся, тем хуже пойдут дела.

— Напрасно мы явились сюда, — сказала Илия.

— Что сделано, то сделано. Мы выдержим.

Раваллион посмотрела на него, застыв в неловких объятиях.

Какое-то время после выздоровления хана они часто разговаривали. Его личность распадалась медленно, вследствие бесконечной бездумной резни — так медленно, что Илия этого просто не замечала.

— Что помогает тебе сражаться, Шибан? — спросила она.

Он вздрогнул.

— Мои клятвы.

— Нет, — печально возразила Раваллион. — Этого недостаточно. Уже недостаточно.

Головокружение прошло. Илия отстранилась от Шибана. Тот не попытался ей помешать, лишь скованно отступил, шаркая ногами. Они стояли, глядя друг на друга.

Наконец прибыл челнок и сел в центре ангара, за внутренними взрывозащитными стенами. Он распахнул люки, палубная команда поспешила встретить судно. Услышав тихий щелчок из шлема хана, Раваллион поняла, что его зовут на борт. Чогориец вернется на «Калжан», исполнять долг, который определил себе сам.

— Что ж, сражайся достойно, Шибан-хан, — сказала она. — Боюсь, больше тебе ничего не остается.

Потом Илия развернулась и пошла обратно той же дорогой, что и пришла, не дожидаясь, ответит ли он.

«Грозовые птицы», кажущиеся крошечными белыми бусинками на фоне недвижимой горы кованого железа, влетели под козырек верхних секций станции. Последовали вызовы, встреченные лишь бессмысленным шипением отключенных комм-каналов. Наконец пилоты обнаружили ангары — длинную линию из двадцати закрытых дверей, над которыми нависал выступ основной конструкции базы.

Десантные корабли замерли перед ними, технодесантники отряда начали подбирать коды доступа. Остальные за это время успели проникнуться масштабами пустотной станции.

Все ее поверхности были ребристыми и черными, словно уголь из глубинной жилы. Каждый угловой выступ состоял из очень толстых пластин, соединенных заклепками и перекрестными раскосами. Вершину базы целиком занимала овальная структура десяти километров в длину по большой оси, раздутая и покатая, как тело медузы. Иллюминаторов не было видно, лишь пустые листы взрывозащитной обшивки тянулись во все стороны. Порой разряды бледно-голубой энергии змеились по корпусу, рассеивались и исчезали.

От гигантского сооружения наверху станция быстро сужалась книзу и переходила в заросли наклонных стержней, усеянных авгурными блоками и ветвями сенсорных антенн. Широкая осевая колонна, что пронизывала центр основания базы, вытягивалась более чем на сотню километров к бурлящему месиву варп-разлома. Металлический шип вонзался прямо в сердце медленно вращающегося вихря, резко очерченный, словно воздетое копье в лучах заката.

Возможно, колонна удерживала станцию на месте или являлась каким-то хитроумным зондом — снаружи определить было невозможно. Сомнений не имелось только в том, что открытая рана в реальном космосе по-прежнему обильно истекает беспримесной материей эфира. Все псайкеры на «Грозовых птицах», включая Есугэя, ощущали давление в висках и жар в крови.

По внешнему виду базы нелегко было догадаться о ее происхождении или предназначении. На черном листовом железе не имелось символов, даже герба Навис Нобилите или аквилы Империума. Станция молчала и бездействовала, лишь мерцали кроваво-красные габаритные огни вдоль невероятно длинной осевой колонны.

Когда стало ясно, что ответа на вызовы не будет, а подобрать коды доступа к главному когитатору базы не удастся, Хан велел пробить люки стыковочного отсека. Перехватчики из эскортного звена подлетели ближе к ангарам, покачиваясь на выбросах из варп-разлома, и выпустили шквал магнитных мин в самую большую из взрывозащитных дверей. По металлу беззвучно прокатилась волна детонаций, и толстая броня треснула, но не раскололась. Лишь с третьего залпа истребителям удалось пробить внешнюю оболочку станции. Последние взрывы оказались разрушительно мощными, как будто к ним внезапно добавились вторичные детонации изнутри. Рваные обломки корпуса пронеслись мимо ждущей эскадрильи «Грозовых птиц».

Проход был свободен, и два передовых корабля устремились к посадочной зоне, непрерывно сканируя окружение, их тяжелые болтеры смотрели в разверстое нутро базы. Неосвещенный ангар окутывала непроглядная тьма, он почти пустовал, за исключением одинокого пустотного судна в железной стыковочной лапе. Внешне оно во многом напоминало станцию — отсутствие видимых иллюминаторов, массивный ребристый корпус с выступами, ощетинившийся шипами датчиков. На борту челнока легионеры увидели первую эмблему, изображение человека в золотом облачении. Он сидел на троне, подняв одну руку и опустив другую.

— Дом Ашелье, — сообщил Вейл, с нетерпением глядя на пикт-экран.

«Верховный Жрец».

— Значит, он хотя бы появлялся здесь, — сказал Есугэй.

— Возможно. У дома много кораблей.