Путь офицера

Но и это не самая большая проблема.

Как вы должны помнить, частью плана являлся предварительный захват деревушки Брам. И вот здесь произошло страшное.

В соответствии с нашей договоренностью, для обеспечения секретности дела вы наложили заклятие подчинения на семью хозяина и всех жителей деревни, после чего уехали в Безье, чтобы решить главную задачу – захват замка.

Другим участникам операции оставалось лишь проследовать отдельно от вас к месту сбора и спокойно завершить задуманное. Лояльное поведение семьи де Брама и крестьян гарантировало ваше заклятье. Все было продумано, кроме жадности и недоверия вояк! Представляете, они повесили жену и дочерей шевалье на воротах, а затем убили всех. Всех! Включая глубоких стариков и грудных младенцев! Пытали, забирали все хоть сколько-нибудь ценное, а потом все равно убивали. Поверьте, это не планировалось, но тем не менее произошло.

Разумеется, мы не простили такого ужасного преступления, ни один из виновных больше не оскверняет наш мир своим присутствием. К сожалению, кроме тех двоих, что спокойно живут в самой охраняемой части тулузской тюрьмы, куда невозможно добраться никому из моих людей.

Поэтому приглашаю вас в Монпелье, чтобы в спокойной, даже дружеской обстановке обсудить сложившуюся ситуацию и договориться об условиях нашего, безусловно взаимовыгодного, сотрудничества.

Не подписываюсь, но верю, что вы не успели забыть меня за эти годы».

Через три месяца, Мадрид, кабинет герцога Медина-Салданья

– Как себя чувствует Идальго?

– На редкость уверенно, монсеньор. Гордится собой, с оптимизмом смотрит в будущее.

– И имеет на это полное право! После наших провалов он держался до последнего, снабжал нас ценнейшей информацией. Или вы считаете, что он сорвался преждевременно?

– Ни в коем случае, он действительно ушел в последний момент. Если бы галлийская контрразведка сработала чуть-чуть тоньше, если бы парижская группа, приехавшая брать нашего агента, не засветилась перед графом Тулузским, у него вообще не было бы шансов.

– И если бы Идальго своевременно не завербовал личного секретаря графа, который его и предупредил. Кстати, мы знаем, что сейчас с ним?

– Идальго уходил не торопясь, какое-то время скрывался на своей конспиративной квартире, купленной на подставное имя, окна которой выходят на штаб-квартиру контрразведки – он считал, что там его искать не будут, кстати, оказался прав. Так вот, он своими глазами видел, как того секретаря вели со связанными руками. Мне даже не хочется представлять, как он сейчас выглядит.

– Еще одна потеря?

– Не столь большая – секретарь знал только Идальго.

– То есть основная агентура сохранена?

– Увы, ваша светлость. То есть да, сохранена, только толку от этого… Идальго вербовал от имени Галлии, его люди убеждены, что работали для своей страны. Боюсь, с нами они работать не будут, а попытки восстановить связь кончатся потерей наших сотрудников. Обманутый агент – опасный агент, вы это лучше меня знаете. Так что операцию «Крестовый поход» следует признать удачной, но завершенной.

– Согласен с вами, мой друг, вовремя остановиться в нашем деле не менее важно, чем эффективно начать.

– Давно хотел вас спросить, думаю, сейчас уже можно, как получилось, что такой блестящий мастер, такой храбрец, как Идальго, стал…

– Предателем? Не стесняйтесь называть вещи своими именами. Наша работа предполагает такой вот выверт – для нас они герои и соратники, а для своих вот именно это – предатели. А как получилось…

Шесть лет назад, я тогда был резидентом в кастильской Фландрии, наша контрразведка вышла на одного мелкого курьера галлийской разведки, собиралась его схватить и устроить дипломатический скандал местного значения. Толку от таких скандалов всегда ноль, но какие-то награды ребята получили бы.

Сколько вина мне пришлось выпить с начальником контрразведчиков, знает только моя несчастная печень, но цель была достигнута. Мы договорились по этому делу работать вместе и никого не хватать, попробовать разыграть серьезную партию.

Курьер, слава богу, оказался болваном, слежки не заметил и вывел нас на некоего мелкого чиновника, служившего в забытом Богом и людьми гарнизоне… да даже и не гарнизоне, так, мелком фуражном складе. Передавать он мог только информацию об объемах заготовленного овса и сплетни об амурных похождениях своего командира. Наверное, потому к нему такого никчемного курьера и отправили.

Дело выглядело бы достаточно кисло, если бы этот чиновник не оказался дворянином из разорившегося, но достаточно славного в прошлом рода. Вот его-то мы стали разыгрывать втемную – арестовывать не было смысла, а от вербовки не было бы толку – глуп он был и жаден безмерно.

И вот с нашей незримой, но очень активной помощью этот жадный дурак стал расти по службе. Господи, сколько мне пришлось выслушать ругани и жалоб от его начальников, сколько с ними выпить! Хорошо еще, что половину попоек взял на себя контрразведчик, иначе не дожил бы я до сегодняшнего светлого дня, загнулся, как последняя пьянь. Но все было не зря!