Путь океана: зов глубин (СИ)

Высвободившуюся пустоту заливали свинцом, который плавили тут же, в ложке над свечой. Так, за один золотой выходило по двадцать серебряных. Недурно, но… Но не теперь.

Дурнота гнала его с места.

Витал дошел до фальшивомонетчика, рядом с которым толклись неприметные шулеры. Мимо флегматичного рябого торгаша то и дело проходили подозрительные, слишком хорошо одетые посетители. Не составило труда понять, что именно здесь, за ширмой поддельных денег, кроется нечто большее — оружие.

В обычной развязно-мореходской манере он велел «покажи товар», но заметив новое лицо, да ещё и морехода, хозяин отказался. Когда же к ним подошёл Джу и со значением посмотрел на несговорчивого хозяина, продавец со вздохом сдвинул хлипкую деревянную стену. За ней открылся огнестрельный арсенал, по углам которого стояли постовые.

У Витала глаза разбежались.

На потемневших от времени оружейных стойках, мерцая инкрустацией и матовым сиянием драгоценных пород древесины, располагались дульнозарядные ружья, многоствольные колесцовые пистолеты и даже двуствольный карабин.

Здесь же он заметил и диковинного морехода, сосредоточенно выбирающего между трех- и шестиствольным пистолетами. При всём видимом спокойствии, руки его нервно поигрывали складным ножом.

С виду он выглядел вполне обычно: гражданский неброско расшитый камзол, подбитый толстой пунцовой кожей грубой выделки, вышитые соцветия с поблёкшей позолотой на сине-зелёных рукавах, тонущих в высоких перчатках…

Треуголку с затёртой кокардой он держал под мышкой, и оттого в глаза сильнее бросилась его голова: вьющиеся светлые волосы были собраны в подвязанный чёрной лентой хвост. Часть прядей падала на жёсткое лицо, но не скрывала, а только привлекала к нему внимание: скулы с вязью тёмных татуировок были перечёркнуты толстыми белыми полосами шрамов, как если бы мореход, стоя у зеркала, правил собственное лицо, прокладывая новые кровавые дороги вопреки пройденным во имя Гильдии путям.

Перед Виталом стоял самый настоящий, матёрый пират.

Не в силах отвести взгляд, капитан всё смотрел на шрамы на изрезанном лице, и в горле его всё рос и наливался болью ком.

Он вспоминал, как требовательно разъяснял своему татуировщику всю ценность непрерывной линии поверх самых неприметных шрамов, когда после всех ранений кожа его зажила, и как аккуратно, в несколько слоёв, перекрывали малейшие разрывы узоров.

Сглотнув, Витал представил, как стоит после трибунала перед зеркалом, и рукоять ножа в его кулаке такая липкая, и лицо его стянуто почерневшей кровавой коростой, по которой алыми бороздами зияет его новая судьба, и пятна на груди его бушлата такие тёмные, а белки его глаз такие белые…

— У тебя проблемы, капитан первого ранга?

Он вздрогнул от неожиданности. Пират обращался прямо к нему.

— Я?.. нет, я…

— Да нет, братан, проблемы как раз кончились. Мы только после приговора, пришли на корабле торговцев чёрным деревом, — Джу чуть кивнул в приветствии и как бы невзначай потёр шею, демонстрируя следы от колодок на запястье. — Осматриваемся…

Витала передёрнуло. При всём знании криминальных кругов, которые проходил по касательной, для него было совершенно неприемлемо вываливать вот так всю биографию первому встречному. Да ещё и пирату…

На удивление, мореход водрузил на голову треуголку и почтительно поцокал языком.

— В таком случае, братан, могу только пожелать тебе удачи шальной. Разыщи Вдову, коли нужда в работе будет.

Верность и любовь к Гильдии проросли в нём в нечто настолько кошмарное, что превратили его изрезанное лицо в месиво застывшей слепой ненависти. Витал рассеянно смотрел в спину выходящему из арсенала головорезу.

Головорезу, который мог бы запросто всадить ему нож в спину.

Головорезу, который, если уж себя так изувечил, был способен на подлинные зверства в сторону любого неугодного.

Головорезу, который говорил с ним на равных.

* * *

Прошло около пары месяцев с той поры, как нога Витала ступила на землю Вердены. И казалось, мало-помалу он начинал считать себя частью новой, всё ещё непредсказуемой и опасной, реальности.

«Пыльное Весло», таверна Чёрного Рынка, радикально отличалась от того убогого притона, в который превратилась городская таверна наверху из-за чумной эпидемии и наплевательского отношения хозяев. И не кого-нибудь, а самой Лиги Доблести!

На фоне добротной обшарпанности торговых рядов с контрабандой, «Пыльное Весло» радовало глаз возвеличиванием милых криминальному сердцу ценностей. В солидных рамах висели тщательные копии мясных натюрмортов и сцен с богатой охотой, ненавязчиво вызывающих аппетит; приоткрытые лари с педантично выписанными драгоценностями в окружении обломков человеческих костей; груды небрежно сложенного оружия с кокетливо раскиданными вокруг зернисто-кровавыми гранатами и аллегории мимолётной, но грудастой, Госпожи Удачи в крепкой хватке самого Морского Дьявола…