Путь опытного темного мага

— В этом нет смысла, мисс Дэвис, — взгляд Лисова задержался на девушке. — Выносить Стихийную магию, в виду ее устарелости, в отдельный предмет нецелесообразно. Вам, собственно, и без нее преподают стихийные заклинания. Вингардиум Левиоса, к примеру, относится к стихии Воздуха, Агуаменти — к Воде, Инсендио — к Огоню, и так далее.

Учитель замолчал, но почти сразу же продолжил:

— Но хватит отступлений, — сказал он, вставая и снова подходя к доске, — вернемся к теме урока. Сегодня мы разберем, что такое боевая магия, область и правила ее применения, какие заклинания к ней относятся и когда их разрешено применять…

— В общем, все прошло гораздо лучше, чем я думала, — сказала Алиса вечером того же дня, когда их компания собралась в Выручай-комнате.

— Лучше? — завопил Фред. — Да он задал нам, чуть ли не весь Уголовный Кодекс выучить! А ты видела, сколько правил техники безопасности? Да История Хогвартса тоньше! Молли, трудно это сказать, но ты была права — он настоящий изверг…

— Да ладно тебе, — легкомысленно заявил Поттер, развалившись на диване. — Выучим. Впервой что ли?

— А ты что думаешь, Алекс? — спросила Алиса, обращаясь к лежащей на столе книге.

— Думаю, ваш новый учитель знает свое дело, — донесся от книги спокойный мужской голос. — И это хорошо. Раньше на место учителя ЗОТИ брали кого попало, один другого хуже.

Эту странную говорящую книгу, а точнее дневник, Алиса нашла в библиотеке Хогвартса на своем первом курсе. Правда, тогда он говорить не мог, только письменно общаться. Говорить он научился уже позднее, когда достиг определенного уровня.

Путем нехитрых экспериментов Алиса с друзьями определили, что дневник — вместилище невероятного количества книг. Он мог показать любую информацию, хранящуюся в библиотеке, стоило только назвать тему.

Как говорил сам дневник — за долгие годы, проведенных в библиотеке, он «впитал» все знания находящихся там книг. Имя, кстати, дневнику было дано по имени его создателя и первого владельца. К сожалению, время стерло его имя полностью, оставив только «Алекс».

Этот дневник был самым ценным, что только было у Алисы. Ведь Алекс был не только сборником всех известных книг библиотеки — он стал ей другом.

— Да, — нехотя согласился Фред, вспоминая рассказы отца, — но все-таки задали нам слишком много…

— Тебе же это не к следующему уроку надо выучить! — не выдержала Молли. — Контрольная по этой теме только через месяц, есть время подготовиться.

— Но было в этом Лисове что-то странное, — внезапно признался Алекс.

— Странное? Что именно? — насторожилась Алиса.

— Когда он колдовал…. Это было что-то знакомое, — дневник определял людей по «вкусу» (или, если угодно, «запаху») их магической силы, и утверждал, что у каждого мага он уникальный. — Как будто я раньше ее уже ощущал. Возможно, это было еще на заре формирования у меня полноценной личности. Может, он встречался с моим создателем?

В бесстрастном голосе Алекса Алиса услышала тщательно скрытую надежду. Найти своего «отца» — это была мечта дневника. Хоть это звучало и глупо, мечта у книги, но девушка крайне серьезно относилась к своему другу и старалась ему помогать.

— Мы могли бы у него спросить, — неуверенно предложил Джеймс.

— Тогда придется рассказать об Алексе. Не хотелось бы, — сказала Алиса. — Но не беспокойся, Алекс, мы найдем способ, обещаю.

— Спасибо, Алиса, — тепло поблагодарил девушку дневник.

Глава 12. Шпион Талиона

Учить детей оказалось сложнее, чем я себе представлял. Хотя, казалось бы, в чем проблема? Я объяснял необходимую программу доступным языком, приводил примеры, демонстрировал применение заклинаний, не забывал и про практику студентов. Все было идеально. Но продолжалась эта идиллия ровно до тех пор, пока преподаваемый мной материал не сталкивался с непроходимой тупостью отдельных студентов, которых на каждом курсе было несколько человек. Даже Равенкло «порадовал» меня подобными учениками.

И ладно бы эти «гении» просто ничего не понимали, но ведь они же тянули за собой в пучину невежества и остальных. Каждый из этих болванов мог задать такой вопрос, на который даже я не мог ответить. А отвечать было необходимо, иначе тогда урок можно было считать сорванным — студенты «загорались» таким вопросом и требовали ответа.

Ну и, конечно, домашняя работа. На уроке студент мог отлично отвечать, но это совсем не значит, что домашнюю работу он выполнит также отлично. Сдаваемые свитки были переполнены ненужной информацией. Я с самого начала отверг любимую практику учителей задавать работу по длине написанного, а не по содержанию. Нет, я задавал в приоритете именно на содержание. Однако и это не помогло — студенты писали многофутовые опусы, девяносто процентов из которых являлись откровенным шлаком.

Пожалуй, в этом плане меня радовала только дочь Дэвис, Поттер, Люпин и оба Уизли — дружеская и давно устоявшаяся компания. Их работы как раз отражали именно то, что я и требовал: информация только по теме, с необходимыми дополнениями. И ничего лишнего.