Путь пешки 3. Смена короля

– Хорошо, сидите здесь. Без крайней нужды из домика не выходите – так вы незаметнее. Я побежал! До встречи, жизнь моя! – он порывисто обнял и поцеловал Милу. Та всхлипнула:

– До скорой встречи, любимый!

– Ефим, пожалуйста – будь осторожен! Автомат может строчить без остановки – разве что дождаться, когда патроны закончатся… Береги себя!

– Хорошо, разберусь – и Ефим тихой тенью исчез между деревьев.

***

Мы с Милой остались в домике одни. От вынужденного безделья и переживания за всех таких родных людей хотелось выть. Мы пытались держать себя в руках – одна бы я, наверное, уже стала бы мерять шагами комнату или крушить все, что ни попадя. Неожиданно снаружи донесся тихий звук:

– Танька!

И еще тише – другой голос:

– Таня!

Мы с Милой переглянулись и вдвоем бросились на улицу, еле разминувшись в дверях.

На улице звуки доносились намного отчетливей:

– Танька!

– Таня!

Мила с округлившимися глазами повернулась ко мне:

– Да это же голос учителя!

– А и вправду! Побежали!

И мы побежали на звук. Бежали мы недолго – облегчало наш бег то, что Мила знала все тропы и вела меня по ним. Иногда мы опять слышали крики, при приближении явно узнавался голос Сашки и старика. Когда мы уже подошли ближе, Мила взяла меня за руку и притормозила – мы пошли очень аккуратно, стараясь не шуметь и не трещать веточками. Наконец мы подошли совсем близко, она сдернула меня вниз и мы укрылись за какими-то кустами. Перед нами, на опушке леса – стоял Сашка и, упираясь своим стволом в бок старику, во все горло орал:

– ТАААНЬКА! Блин – я уже охрипну скоро. Зови давай! – и ткнул старика дулом в бок. Тот низким зычным голосом прокричал:

– ТАААНЯААА!

Старик горбился и опирался двумя руками на узловатую огромную палку. Глаза его были потухшими, старческими – он совсем не был похож на себя… Что же с ним могло случится?

За Сашкой виднелся рябой здоровяк – на его плече кровоточила небрежная повязка из его же футболки, но он держался – наверное, помнил, что тяжелораненых Сашка бросает, как того лысеющего типа ночью.

Неожиданно за нашими спинами раздался шорох, и, прежде чем мы успели обернуться – кто-то одновременно закрыл нам ладонями рот – и мне и Миле.

– Тш-ш-ш… тише, девоньки, это я.

Вслед за руками выдвинулся Ефим. Увидев – кто это, Мила раскраснелась и заулыбалась, но хоть не закричала от радости – и то хорошо.

– Ефим, ты не знаешь – что за хрень здесь происходит?! – я наконец-то пришла в себя.

– Не совсем понимаю… Видимо – старик что-то задумал… Думаю, тебе стоит выйти к ним…

Мила обернулась к нему с шипением:

– Ты что? Зачем мы тогда ее ночью спасали?

– Ну, во-первых – мы спасали не только ее, а и тебя, во-вторых – старик наверняка что-то задумал – ты же знаешь, что просто так он бы не кричал и не звал ее… Ну и в-третьих… я думаю – они не причинят Тане вреда – а, Тань? Ты как думаешь?

Я вспомнила, как вчера Сашка говорил Олегу: «Не боись – не трону, она мне и самому нужна» – и кивнула головой. Мила тяжело вздохнула:

– Ну, может вы и правы… С богом!

Я вылезла из-за куста и, уже не скрываясь, пошла к поляне.

Глава 7

Первым меня заметил Сашка – грязный, осунувшийся, в какой-то копоти – на перепачканном лице только горящие зеленые глаза.

– О, ты смотри – сработало! Сработало, старый пень! Ну здравствуй, зазноба моя! Видишь – от меня не убежишь!

Старик смотрел на меня прежним, живым взглядом и чуть заметно улыбался в усы. И вдруг я поняла его игру – увидела, как натужно он тянет лопатки к земле, что пальцы, держащие палку – расслаблены, то есть он на нее не переносит вес, а держит для вида. Что ж – значит, все не так уж и плохо – он действительно что-то задумал… Наверное, хочет усыпить бдительность… Постараюсь не испортить ему игру… Я приосанилась, насколько это было возможным при моем животе – и нагло посмотрела Сашке в глаза:

– Да я и не убегала… Видишь – сама же выхожу.

Я сухо кивнула старику:

– Здрасте!

Потом подошла поближе к Сашке:

– Ну, здравствуй, дорогой! – и звонко чмокнула его в щеку. Осознание того, что Олег жив, и Домка, возможно, тоже – снизили уровень моей злости на Сашку почти до нуля… Не чужие же все-таки люди, да… Сашка от моего поведения совсем ошалел:

– Вот это да! Узнаю мою язву! А ну – повтори!

Я с улыбкой вновь поцеловала его в щеку. Глаза на похудевшем лице светились удивлением и радостью.

– Нет, не так… – так и не отводя ствола от старика, Сашка второй рукой ухватил меня за затылок, пропустив мои коротенькие волосенки между пальцев – и прижался к моему рту в долгом поцелуе. Я и не сопротивлялась – пусть думает, что я подчинилась… Поцелуй был жестким, властным, с кусанием губ и захватом языка… Наконец отпустив мои губы, Сашка принялся водить по ним большим пальцем и произнес хриплым шепотом:

– Так гораздо лучше, звезда моя… Тебе не идет быть перепуганной… Удивительно… как ты на меня действуешь… – он, наконец, поднял взгляд.

Глаза его все также светились. Я никогда раньше не видела его таким – Сашка всегда был циничным, насмешливым и непоколебимым… Мне стало его нестерпимо жаль – ведь он, похоже – меня любит… Это, конечно – не оправдывает его поступков, но все же…