Путь подкидышей. Книга первая – Грош

– Что ж не выдали?

– Я не захотела.

Грош чуть не расхохотался.

– Можно подумать, кто-то кого-то спрашивает!

– Меня – спрашивают.

Она сказала это с таким достоинством, что Грош даже не нашелся, что ответить. Балованная барышня попалась. Наверное, единственная дочь.

– Ты что – единственная дочь? – спросил он примирительно.

– Угу, – она грустно улыбнулась и зачем-то погладила его пальцы. – Единственная и очень любимая. Родная. Бесценная, можно сказать. Сокровище.

Что-то в ее тоне Грошу не понравилось, но он не любил лезть к людям в душу и поэтому промолчал. А Рыжая глубоко вздохнула, точно стряхивая какую-то ношу, и сказала:

– Дождь-то кончился, Купер. Пойдем погуляем.

Глава 7

Маленький домик небогатого кайна Друма в Рыбьей Слободке почти ничем не отличался от большинства слободских домов. Так же, как другие, он прижимался обоими боками к соседям, почти не оставляя места для прохода: земля в королевстве была на вес золота, строиться давно стало негде, разве что под стеной, но там слишком близко была Сушь, и даже через стену до города доносилось ее отравленное дыхание. Особенно летом.

Дом кайна Друма отличался от прочих лишь тем, что на его замшелой черепичной крыше вертелся потемневший жестяной флюгер в виде рыбы. Когда-то флюгера украшали крыши во многих поселениях, вольно раскинувшихся вокруг Старого Города, столицы Альквисты. Но после прихода Суши и постройки стены все городки и села стали одним целым, прибились к самой столице, точно овцы под бок вожака, а флюгера… Говорили, что они приносят несчастье. В год, когда Сушь надвинулась на королевство, флюгера на крышах непрерывно вертелись как сумасшедшие, и суеверные хозяева поснимали их и зарыли во дворах либо утопили в тогда еще полноводной Нерети.

Сегодня у кайна топился камин – вместе с осенью пришла промозглая сырость, которая забиралась даже в постели, делая одеяла тяжелыми и волглыми. Камины в Альквисте топили газом или курнаком – соломенными брикетами, пропитанными горючим. Одного брикета хватало на целые сутки, а если экономить, то и на сутки с четвертью.

Верба, жена хозяина, сидела у камина с вязанием, у ее ног возились двое младших, а старший с отцом разговаривали на кухне со стариком Браттом. Кайна Верба не доверяла старику и много раз говорила мужу, что ему не стоит вожжаться с таким отребьем. Но разве Друм послушает доброго совета!.. Еще и сына втягивает.

Хозяйка отложила вязание и прислушалась. Нет, ничего, кроме «быр-быр-быр», не слыхать. Сквозь гудение мужских голосов иногда прорывался ломкий голос Мотыля, но сын только поддакивал, так что ничего особо интересного кайна Верба так и не смогла разобрать.

– Мама, сказку! – потребовал самый младший, Лас, и полез к матери на колени, требуя внимания.

Верба вздохнула.

– Какую тебе сказку, сынок?

– Про оборотня! – заявил малыш.

– Нет, про принцессу, – возразила Рика, подняв голову от своих кукол. – Ты про оборотня уже рассказывала.

– Еще про оборотня хочу, – раскапризничался Лас и украдкой показал сестре кулак.

– Мама, Лас… – начала Рика обиженно, но Верба привычно протянула руку, погладила девочку по голове и сказала:

– Не ссорьтесь. Я вам про обоих расскажу – и про оборотня, и про принцессу… Ну, вот. Жила-была на белом свете прекрасная принцесса…

– Она в Старом Городе жила? – перебил Лас, блестя глазенками.

– Да, в Старом Городе, в королевском замке. Было это давным-давно, когда никакой Суши не было, а королевство Альквиста раскинулось широко-широко, до самого синего моря. Ну, вы знаете, море… Много-много воды, гораздо больше чем в Нерети. Даже берегов не видать… Кругом были плодородные равнины, широкие просторы, леса…

– Что такое леса, мама? – спросила Рика.

– Я же вам рассказывала. Леса – это много деревьев.

– Ой, –Рика спрятала лицо в материн подол. – Много деревьев – это же кладбище!..

– Нет, раньше было не так, – возразила мать. – Раньше деревья росли сами по себе, ветер разносил семена, и деревья вырастали, где хотели. Их не надо было сажать. Это потом, когда наступила Сушь, никакое зернышко не могло долететь до города. И деревья перестали расти в Альквисте. А вместе с ними и птицы почти пропали. Улицы Альквисты оделись в камень, но без деревьев не будет и чистого воздуха, и люди стали сохранять редкие ростки и сажать деревца над могилами покойников, чтобы слабые саженцы питались соками мертвых тел, а души наших мертвецов всегда были с нами…

– Это пропусти, – сказал Лас сердито. – Это я боюсь.

– Хорошо, – согласилась Верба безропотно. – Итак, Альквиста была большим и богатым королевством…

– Кайне Друм, я ухожу, до свидания, – старый Братт вежливо помахал от двери, но Верба только сухо кивнула в ответ и продолжала сказку.

– Ученые в Альквисте и других землях целыми днями бились над тем, чтобы вывести новую породу людей, улучшенную. Чтобы они не болели, не умирали, и не старели уж заодно. Они изучали зверей, птиц, рыб, гадов и даже насекомых, древних чудовищ и маленьких мышей, чтобы узнать, кто из них сильней, выносливей и устойчивей к болезням…

Лас зевнул.

– Это тоже пропусти, скучно, – велел он, и мать кротко кивнула.