Путь. Поиск Истины в Мире Лжи

Согласно теории Г. Гурджиева препятствия и трудности на пути способствуют духовному росту, так как развивают в человеке те качества, в которых он нуждается. С этой точкой зрения я согласен при условии, что мы проходим через трудности, ниспосланные судьбой, оставаясь при этом людьми. Причинение же кому-то страдания и боли осознанно, с разрушительными последствиями для человека, с целью помочь ему в его духовном развитии, казалось мне просто кощунством и глупостью, подобным попытке вылечить насморк, сломав человеку нос. И если в гурджиевской идее был определенный смысл, то в школе ей злоупотребляли (как, впрочем, и всем остальным) в целях порабощения людей. Страдания в школе возводили в идеал и объясняли их как особые знаки внимания, проявленные Высшими Силами. Поэтому банкротство, развод, болезнь, потеря близких и даже собственная смерть рассматривались как положительные факторы или, как называл их учитель, «необходимыe шоки», предоставляющие человеку возможность работы над собой. В случае смерти студента учитель говорил так: «Он(а) закончил(а) свою роль как студент, и теперь боги продержат его/ее незавершенную душу в Лимбо (место в преддверии Рая, или райская область в фантасмагории учителя) до следующего воплощения снова студентом».

Шло время. Я практически перестал посещать школьные встречи и обеды и объяснял это необходимостью работать «в жизни», т. е. за пределами Аполо. «Жизнь» и люди, не являвшиеся студентами школы, презирались учителем – он называл их «спящими машинами», их ждала участь быть сожранными кровожадной Луной, в то время как самые преданные ему студенты должны были обрести бессмертие. И хотя в эти бредни я не верил, вера окружающих и близких мне людей в эти наивные идеи вызывала у меня душевную боль. Сейчас даже писать обо всем этом тошно. Вопрос о том, продолжать ли жить с женой, обманывая себя и ее, делая вид, что все хорошо, или покинуть школу, что определенно означало развод и потерю женщины, которая на тот момент была мне дорога, несмотря на ее слепую веру в лжеучителя, требовал ответа.

О сектантстве в общем можно сказать, что это эпидемия, вирус духовной пустоты, носителями которого являются современные самозванцы с нарциссическим расстройством личности, вокруг которых собираются толпы наивных обожателей, с нетерпением ожидающих надменных приветствий из проезжающих «мерседесов» и восседающих на троне в шелковом барахле «просветленных» учителей.

Исключения есть, и реальные учителя существуют, но их не найти за прилавками духовных ларьков. Их простой вид не заметен искателям истины, для которых громкие слова звучат убедительней тихой и скромной улыбки.

Одним из таких был Шри Ним Кароли Баба, к которому Ричард Альперт (Рам Дасс) приезжал в Индию. Рам Дасс преподавал в Департаменте психологии социальных отношений в Гарвардском университете, откуда его на пару с Тимоти Лири, лектором в том же университете по клинической психологии, выгнали за эксперименты с псилоцибином в рамках «псилоцибинового проекта». Так, однажды Рам Дасс с целью проверки учительского сана дал индийскому гуру шестикратную дозу ЛСД. Приняв все, Ним Кароли Баба продолжал так же спокойно сидеть на земле, завернутым в покрывало, по-прежнему улыбался и говорил о любви как о главном. Рам Дасс был впечатлен и стал его учеником. Наслушавшись такого рода историй, я очень хотел повстречать людей, знакомство с которыми не сулило бы мне разочарований.

Компьютерные курсы для похоронного агента

По истечении семи месяцев моего пребывания в Аполо меня лишили той мизерной стипендии, которой не хватало даже на пропитание без подработок: заготовки дров, копания траншей, оказания помощи по ведению хозяйства богатым студентам и т. д. Мой новый статус «безработного» сильно огорчал супругу.

Неожиданно я получил сообщение от одной студентки, которая трудилась в соседнем городе, о каких-то компьютерных курсах, по окончании которых обещали предоставить работу. Я поговорил с женой и объяснил ей, что интуитивно чувствую, что непременно должен записаться на эти занятия, хотя тематика их мне так же чужда, как, к примеру, балет. Она напряглась, так как эти трехмесячные сомнительные курсы стоили пять тысяч долларов, а средствами в данный момент располагала только она, к тому же мой английский был явно недостаточен для какого-либо общения в принципе. Я пообещал, что деньги отдам в любом случае. В результате она дала согласие, и я записался на занятия.

Курсы вела афроамериканка, которой я почему-то сразу не понравился. Я не понимал, о чем она говорит. Шли дни, а я так ничему не учился. Мои вопросы ее раздражали. Желание посещать курсы у меня окончательно пропало, но мысли о долге жене и оказанном доверии заставляли продолжать это бессмысленное, как я уже понял, занятие.

Прошло три месяца. В последний день всем выдали сертификаты сомнительного содержания. Мои мысли о том, что деньги потрачены зря, прервала информация о предстоявшей ярмарке труда в Сакраменто, где будут представители многих фирм.